— Я сейчас сдохну, — заползая в машину, сказала я. — От голода тоже.
— Не сдохнешь, — ответила Эй Джей. — Алекс, не вздумай рассказать брату о платье.
— Ты с ума сошла! — она хихикнула. — Я хочу его лицо увидеть. Но и Брук пусть не проболтается.
— Кому? — я хмыкнула. — Мы почти не разговариваем. Только сообщениями перекидываемся типа: все окей? Все окей. Я вообще думаю, что он уже пожалел, что связался со мной.
— Бенджамин? — Алекс погладила меня по руке. — Поверь, ты заблуждаешься. Бенджамин от тебя без ума.
— А ну ка по подробнее, — подала голос Эй Джей.
— Это все, что я могу сказать, — развела руками Алекс. — Я просто это вижу.
60
— Эээ нет, дорогая, — не унималась Эй Джей. — Ты явно что-то знаешь, причем очень личное. Так что давай колись.
— Нет. И не только потому, что я обещала молчать, — Алекс скрестила руки на груди. — Я хочу, чтобы все шло своим чередом, да и напугать нашу невесту не хочу, она и так на взводе.
— Я не на взводе. Я просто устала, — ответила я, глядя в окно. А потом, выдохнув, добавила: — Кому я вру? Да, я на взводе. Я почти не сплю. На работе сплошной дедлайн. Свадьба на носу, а еще, — я закрыла руками лицо, — похоже я влюбилась в своего жениха.
— Ого, — Эй Джей тут же припарковалась на свободное место, а я пожалела о своей несдержанности. — Давай, рассказывай.
— Зря ты остановилась, — я покачала головой, все так же глядя в окно. — Я ничего рассказывать не буду. И если ты проболтаешься своему брату, я тебя лично придушу, — Алекс затрясла головой.
— Ничего я никому не скажу. Это ваши личные дела, — она вдруг широко улыбнулась. — А просто буду радоваться!
— А я просто не могу. Давай рассказывай, — Эй Джей всем телом развернулась ко мне. — Когда это ты пришла в себя, и поняла, что попала?
— Недавно. На этом все, я уже жалею, что сказала, — лоб мой встретился со стеклом окна. — Хотя мне легче стало. Поехали, Эй Джей, я есть хочу.
— Ладно, но… — она повернулась ко мне. — А он знает?
— Нет, конечно, — встрепенулась я. — И не узнает.
— Ха, — мы, наконец-то тронулись с места. — Он точно узнает.
— Если вы будете молчать… — я реально пожалела, что сказала о своем чувстве к Фебу.
— Да будем-будем, — дружно пообещали подруги, и я им поверила.
***
— Как платье? Выбрали? — мы говорили по скайпу, и я заметила, что Бенджамин выглядел уставшим.
— Выбрали, — я улыбнулась.
— Вижу, тебе понравилось, — без особого энтузиазма произнес Феб.
— Да, — улыбаться уже не хотелось. Захотелось подзадорить мужчину. — Но только мне одной.
— В смысле? — Бен заинтересовался.
— Нуу… Это будет не стандартное платье, а такое… Платье-брюки, — с полной серьезностью говорила я, глядя, как вытягивается лицо Феба.
— Да? Я надеялся… — начал он, но я его перебила:
— Ты сказал, что я могу выбирать, вот я и выбрала.
— Оно хотя бы белое будет? — с надеждой в голосе спросил Бен.
— Да, — я улыбнулась. — Белоснежное.
— И фата? — теперь он был словно маленький мальчик, которому купили не ту машину, но пообещали, что купят за это конфету.
— Да, — сказала я, понимая, что о фате мы вообще не подумали. — Обязательно.
— Ну, хоть что-то, — улыбка озарила лицо Беджамина.
— Ты выглядишь уставшим, — я не собиралась этого говорить, но сдержаться не смогла.
— Ты тоже, — Бенджамин откинулся на стуле. — Бледная, похудевшая… Ты здорова?
— Вполне, — я пожала плечами. — Работы много.
— Знаю, малышка, — от мягкости его голоса внутри поднялось тепло. — Но никуда от этого не денешься. Мы ненормальные трудоголики.
— Это точно. Бенджамин, а ты скоро вернешься? — я не могла смотреть на него в этот момент. Я не хотела увидеть равнодушие на его лице.
— Скучаешь? — спросил он, и, не дождавшись моего ответа, сказал: — До свадьбы успею.
— Хорошо, — разочарование затопило меня. Там, где только что было тепло, стало холодно, словно сердце превратилось в лед. — Встретимся на церемонии?
— Скорее всего, — ответил Бен. Внезапно у него зазвонил телефон, и мужчина, наспех попрощавшись, отключился. А я, как в шестнадцать лет, проплакала полночи.
61
Я погрузилась в работу. Днем занималась работой в офисе, вечером — проектом дома Бенджамина. Вернее, проектом нашего дома. Эй Джей приезжала и привозила готовую еду, и ворчала:
— У тебя полный холодильник продуктов, а ты не ешь ничего.
— Мне некогда готовить, — отвечала я, глядя, как подруга деловито накрывает на стол. — У меня работа горит.
— Ну да, — Эй Джей нависла надо мной. — У тебя горит, у Феба твоего — горит. Вы что, поругались?
— Как мы можем поругаться, когда почти не общаемся. Эй Джей, я не знаю, что происходит, — мне было тяжело говорить. — Мне кажется, он сожалеет, что пошел на этот брак. Пока он был здесь, я его интересовала, а когда уехал, то понял, что не так уж я ему и интересна, — я боялась, что расплачусь, говоря это.
— Милая, — Эй Джей села напротив меня. — Ты зря себя накручиваешь. Ведь все видели, что он не просто интересуется тобой, он влюблен. По настоящему, по уши. И только ты этого не видишь, — она вздохнула. — Но и то, это из-за какого-то странного предвзятого отношения.
— Но он даже не разговаривает со мной. Так, спрашивает как дела и на этом все. Ну почему так? Как только я влюбилась, он стал холоден. Почему мне не везет? — я не смогла сдержать слез. — Сначала Тони, теперь Бенджамин. Неужели я настолько плоха? Что я делаю не так?
— Все ты делаешь правильно, — успокаивала меня подруга. — Ты не думала, может у него проблемы, о которых он не хочет рассказывать, чтобы тебя не огорчать, и не расстраивать или даже пугать? Он же тоже человек, Брук. Может он просто волнуется и все такое?
— Не знаю, — я опустила голову на руки. — Но если он меня бросит, я сойду с ума…
— Я уверена, что не бросит, — сказала Эй Джей, но в ее голосе не было уверенности. — Он любит тебя, — добавила она тихим голосом. — Очень.
После того, как Эй Джей ушла, я набрала ванну, зажгла ароматические свечи, и выбрала подходящий плейлист. Мне нужно было успокоиться, взять себя в руки и принять неизбежное — я выхожу замуж, я влюблена, и, скорее всего, нелюбима. Пока Бенджамин не скажет, что любит меня, я не смогу поверить в слова подруг, как они меня ни любили, и как бы я ни любила их.
Погрузившись в ванну, я постаралась выбросить все мысли из головы, отключиться и просто отдохнуть. Впереди ждала тяжелая неделя на работе, а после — еще более тяжелая неделя подготовки к свадьбе. Как бы я ни старалась отмежеваться от подготовки, подготовка не может пройти без меня. Примерка платья, встреча с родными, обеды и ужины с будущими новыми родственниками, репетиция венчания — все это мне придется пройти одной.
— Мы будем с тобой, — пообещали подруги. — Ты справишься.
У меня уверенности не было. Ни капли.
После ванной, не успокоившей меня ни на грамм, я решила поработать, потому что спать все равно не хотелось. Открыв лэптоп, я отправилась к кофеварке, чтобы сделать очередную порцию кофе. Прозвучал сигнал об электронной почте. Включив агрегат, я села за стол, и открыла почту. Письмо пришло от Бенджамина. Внутри что-то неприятно кольнуло. Он не позвонил, не прислал сообщение на телефон, а воспользовался более официальным способом передачи информации. С замиранием сердца я открыла письмо, и поняла, что не ошибалась.
«Бруклин,
Я долго думал над тем, к чему мы пришли, и понял, что поступил неправильно. Я заставил тебя, попирая все нормы приличия, правила поведения, да и просто человеческие права. Я не имел права делать с тобой такое. Ты была не в том состоянии, чтобы думать и принимать решения, а я этим грубо воспользовался. Поэтому, я пришел к мысли, что все нужно отменить. Я решил отменить свадьбу, наш договор, твой долг. Считай его компенсацией за моральный ущерб.
С любовью, всегда твой Бенджамин».