– Я не смогла найти Гарольда, – объяснила она немного неуверенно.
Подъехав ближе, Дамьен слез с лошади. Выражение лица у него было очень серьезным.
– А я и не думал, что вам удастся его найти.
Взволнованная, не очень хорошо понимая, что он говорит, она опять села на бревно.
Дамьен отвел лошадь в сторону и привязал ее к дереву.
– Сомневаюсь, чтобы Гарольд вообще был здесь сегодня. Он уже много лет не вспоминал об этом месте.
– Но ведь ваша бабушка сказала...
– Должен вам сообщить, что моя бабушка известная выдумщица. – Он, улыбаясь, пробирался к ней сквозь низко висящие ветви деревьев. – Уверен, что сегодня утром она получила большое удовольствие, манипулируя обитателями дома. Бабушка даже почувствовала себя лучше и попросила поесть.
– Так это ведь прекрасная новость! – воскликнула Адель.
Дамьен сел рядом с ней на бревно, потом сорвал длинную травинку и обкрутил ее вокруг пальца.
– Вы хотите сказать, что бабушка видела нас? – дрожащим голосом спросила Адель, при этом дрожь она ощущала даже в животе. – Я думала, что она крепко спала.
– Она только притворялась, что спит. Вчера вечером я кое-что рассказал ей, и это заставило ее проявить любопытство.
Адель не сводила с него глаз, ожидая объяснений.
– Я сказал ей, что считаю себя виноватым, так как у меня появились неподобающие чувства к невесте моего кузена. – Он опустил свернутую колечком травинку в воду.
Она не могла произнести ни одного слова. У нее появилось предчувствие, что события будут развиваться слишком быстро, и страх, что она не сможет их контролировать.
– Вы так и сказали? А как она прореагировала?
– Она сказала: «Ты не должен ее домогаться» – и сразу после этого уснула.
Несколько секунд они помолчали.
– А Кэтрин слышала, как я сказала, что не намерена выходить замуж за Гарольда? – тихим голосом спросила Адель.
– Да.
Она закрыла лицо руками:
– О, я так не хотела, чтобы кто-нибудь об этом узнал раньше, чем Гарольд! И потом она так больна. Меньше всего я хотела приехать сюда и доставить всем неприятности.
– Бабушка совсем не была расстроена, – спокойно сказал Дамьен. – Она стала значительно более терпимой в старости, я в этом убедился. И она, безусловно, умеет хранить чужие секреты.
Оба опять замолчали, и молчание это не было гнетущим. Наконец он решился задать ей вопрос.
– Что вы собираетесь делать, Адель, после того, как расскажете все Гарольду?
– Я вернусь домой, в Америку, – не задумываясь ответила девушка, – я намерена начать новую жизнь, мне нужно время, чтобы понять, чего я сама хочу от жизни, именно я, а не мои родители или кто-то другой. Я хочу быть свободной.
Голос его оставался тихим и спокойным, как лежавшее у их ног озеро.
– Но не думали ли вы, что могли бы остаться в Англии и тут начать новую жизнь?
– Нет, – сразу ответила она, потому что боялась, что у нее опять возникнет надежда на счастливый конец, на осуществление ее сокровенной мечты, – это не мой дом.
– Но вы ведь собирались сделать эту страну вашим домом вместе с Гарольдом?
– Это была совсем другая женщина, – ответила она, – а та, кем я стала, никогда не могла бы выйти замуж за человека, которого она не любит. И я не хочу жить вот так. – Она сделала рукой жест в сторону большого дома.
– Во дворце со строгими правилами и подстриженными газонами, вы хотите сказать?
– Да. Я всегда чувствовала, что должна быть совершенной, подстриженной и приглаженной, может быть, поэтому я себя плохо чувствую в таком шикарном доме. Я хотела бы вернуться к той жизни, которую я вела, когда была ребенком, до того, как у нас появились большие деньги и огромное значение приобрели внешний вид и манеры. Как это ни странно звучит, мне не хватает естественного беспорядка.
– А если дом, в котором вам придется жить, окажется намного меньшим, чем этот особняк? Дом, заросший ивами, которых годами никто не касался? Дом, окруженный разросшимся садом и наполненный запылившимися, беспорядочно подобранными книгами? Если возле него есть конюшня и прекрасные лошади, а вокруг поля и долины с естественными преградами, через которые приходится прыгать, когда ты верхом? А слугами являются местные крестьяне, которые часто смеются и развлекаются вместе со своими хозяевами?
От ужаса у Адели в животе что-то сжалось.
– О чем вы спрашиваете меня, Дамьен?
– Я пытаюсь выяснить, – ответил он, – какие существуют возможности. И еще я хотел бы знать, связано, ли ваше решение отменить помолвку с Гарольдом каким-то образом со мной.
Она отвернулась и посмотрела вдаль, на другую сторону озера.
– Признаюсь вам. Мое решение непосредственно связано с вами. Я никогда не знала бы, чего я лишилась, если бы не встретила вас. Вы разожгли мою страсть, и вы показали мне, что я могу изменить линию своей жизни так, как подскажут мне сердце и разум.
– Я рад это слышать. Мне было бы ужасно неприятно думать о вас, как о птичке в клетке, которая никогда не узнает, что может ощутить птица, расправившая крылья и научившаяся летать.
Адель подняла глаза и посмотрела на скользившие по небу облака.
– Я не уверена, что уже знаю эти ощущения, но я обязательно попытаюсь узнать.
Он не отводил глаз от ее красивого профиля.
– Я восхищаюсь вами, Адель, восхищаюсь вашей силой духа и благородством.
Сердце ее забилось с невероятной силой, она старалась не смотреть на него.
– Моим благородством? Мне казалось, что вы совсем не считаете меня такой хорошей, как все окружающие.
– Вы настолько хорошая, насколько хорошим может быть реальный человек, потому что никто не может быть идеальным. Совершенство – это нереально, а вы нормальный человек, Адель.
Какое-то время оба они помолчали, наблюдая за тем, как на гладь озера с шумом опустилась утка.
– Адель, можете вы подумать о том, чтобы выйти замуж за меня? – спросил он.
Ничто не могло подготовить Адель к тому шоку, который она испытала, услышав эти, такие долгожданные слова. Но даже тогда, когда радость и счастье переполняли ее сердце, она пыталась сохранить благоразумие. Хотя она и решила, что теперь будет свободной, окончательно освободиться от наследия «разумной и рассудительной Адели» она не могла. Она уговаривала себя, что не будет принимать быстрых, непродуманных решений.
А Дамьен продолжал:
– Обещаю, что никогда не буду пытаться заключить вас в клетку.
С большим трудом она нашла в себе силы, чтобы заговорить.
– Дамьен, должна признаться, что у нас с вами действительно есть много общего, и вы знаете, что меня влечет к вам, но это не значит, что мы должны пожениться. Вспомните, как мы с вами спорили.
– Но если я решил, что вы единственная женщина, которая мне нужна? Есть у меня шанс уговорить вас?
Адель смотрела на озеро и старалась обдумать свой ответ.
– Несколько дней назад вы собирались сделать предложение Лили. Не так давно у вас был роман с Франс Фэрбанкс.
– Я был с Франс только до того, как встретил вас. Теперь с этим покончено. И я думал о женитьбе на Лили только потому, что был уверен в том, что вы выйдете замуж за Гарольда.
Она глубоко вздохнула, ей было неприятно говорить то, что она собиралась сказать.
– Я знаю, Дамьен, что вы очень нуждаетесь в деньгах, вы сами говорили мне об этом. Так что вы должны понять мои сомнения и то, что мне следует быть весьма осторожной. Как я могу быть уверенной в том, что вы не просто решили воспользоваться возможностью получить богатую невесту, поскольку Гарольд вышел из игры?
– Дело совсем не в этом, поверьте мне, Адель.
– Но как мне почувствовать себя уверенной? У вас были только кратковременные связи с разными любовницами, и все вокруг считают, что вы вернетесь к этому образу жизни, как только найдете богатую невесту. У вас никогда не было желания устроить свой дом, до тех пор, пока не возникли финансовые проблемы. Я знаю, что у нас с вами много общих интересов, но ведь замужество основывается не только на этом. А мы с вами ценим совсем разное в жизни.