Ну чего он так разорался-то, а? Голова итак раскалывается, как после похмелья, а тут еще и это…
И тут же я почувствовал укол в руку — камера, повинуясь приказам дока, наконец-то вколола мне обезболивающие. Жаль, что не снотворное. Но, судя по злому взгляду дока, спать мне еще не дадут долго. И лекцию мне придется выслушать от него, как и, скорее всего, от Алекса.
— Не злись, — сказала я Максу. — Сам же их спасать и полез.
Странное дело услышал, даже кричать перестал. Повернулся ко мне, и я сразу поняла, доигралась. Сейчас и меня отчитывать будут. Жить буду, так что, увы, можно.
— А ты там помолчи, — огрызнулся Максимилиан. — Я уже и сам пожалел, что полез. Тогда, может, и тебя бы удержал.
Меня он бы удержал, ага! Интересно, когда? Когда несся сюда по коридорам или когда вбегал в камеру? Как сумасшедший! Хотел кого-то удерживать, с себя бы и начал. А то магистр у нас кто? Кто примером должен блистать?
— И стоило удержать, — без улыбки сказал Тимофей, и сразу же примирительно добавил, с такой вот невинной, аж смешно, улыбкой. — Что вы на меня так смотрите? Если вы в игре коньки откинете, то кто меня от отморозков Альфы защищать будет? А уж от тебя, Саша, и вовсе не ожидал такого безрассудства, и ты знаешь почему!
Вот и не надо теперь мне напоминать, почему! Да и вообще, ты же знаешь, что было вчера? Знаешь! Так чего из меня святую делаешь!
— Я тоже хотел бы знать, — сказал вдруг Максимилиан, коротким жестом отпуская ребят из клана.
И те удрали, молча и с явным удовольствием, остались только регенты, Тимофей и никуда не собирающийся уходить, вездесущий док. И, к сожалени, я, уже не так и блаженно почивающая в камере.
— Ну, я слушаю, — начал Максимилиан. — Почему-то у меня такое впечатление создается, что вам обоим есть что мне сказать.
Есть, только я все равно не скажу. Я еще жить хочу. Хотя, если вы настаиваете, переведу стрелки на других.
— Потому что… — не, ну а что мне было терять? — Тимофей мой брат, — Тимофей нахмурился, док присвистнул. — Ты спрашивал, почему я впустил в клан отморозков? Ну теперь знаешь. Потому что в их руках был мой брат.
И даже не соврала же. Почти. Максимилиан же выдохнул сквозь сжатые зубы:
— Честно говоря, мне это начинает поднадоедать. Надеюсь, это последний человек, которого ты решил спасать любой ценой? И на Алексе и Тимофее список исчерпан? Надеюсь так же, что подставив Альфу, ты не собираешься так же подставить Виват? Не рассчитываешь, что я тебе это позволю.
Да когда я тебя подставляла-то? Ну соврала немного насчет своего пола, с кем не бывает! Но не подставляла! Мне даже захотелось напомнить, кто это вчера его из передряги вытянул, но… о вчерашнем лучше промолчать. Да и что я могла ответить на этот вопрос? Список Алекса мне, как бы, известен не был. Зато был известен Тимофею:
— Да, это весь список, не сомневайся. И оба спасенных могут быть для тебя полезны. Ты же знаешь.
— Неприятностей вы пока приносите больше.
— Только неприятности эти были бы и без нас, — ответила я. — Насколько я понимаю, вирус планировали в ваши аккаунты запустить гораздо раньше, чем я сбежал из клана. Док уже лечит других ваших игроков, так что вам тоже выгоден. Побои Алекса вам тоже как бы особо дорого не стоили. Вчера это тоже как бы не я в самый ответственный момент нажрался и по бабам пошел…
Если бы Виталий мог бы убить меня взглядом, он, наверное, убил бы. Но я продолжила:
— А, учитывая, что я пару раз персонально спас ваши шкуры, да еще ценой собственной, могли бы, для приличия, и спасибо сказать.
Дождешься от них, как же! Мужчины! Никогда не признают, что неправы! В особенности, такие мужчины, как эти чокнутые альфа-самцы в регентах Вивата! Даже Алеша, который всегда поадекватнее, и тот на меня волком смотрит! Опять я в чем-то виновата? А кто вчера чуть Тимофея не профукал? Я?
— Но в камеру полез! — выдохнул Макс. — Едва живой! Несмотря на запреты врача!
— За тобой, — парировала я, и Макс сразу смолк. — И тоже спасать… И тоже дурак. Болит-то как все… почему болит все время у меня, а не у вас? Почему я все время должен страдать? Сначала моего ученика из-за вас бьют, теперь меня… ну сколько можно?
Ребята опять же все время помалкивали, будто что-то обдумывали. А потом Виталий тихо сказал:
— Да понимаем мы все, не грузись ты так. И ныть тоже не смей, мы тут особо нытиков не любим. Что болит, так для этого обезболивающие и придумали. Только вот, глядя, какой ты шустрый, думаю, может, тебе их не давать? Проблем будет меньше! Будешь сидеть, поскуливать в уголке, и вытаскивать тебя из передряг больше не придется. Как и присматривать за тобой, как за маленьким.