Его замечание смягчило Аланис и заставило улыбнуться.
– Мне даже трудно представить, чтобы женщина поставила вас на колени.
– Вас бы это удивило?
От его мрачной улыбки она затрепетала и, преодолев чувство робости, сказала:
– Я слышала, что пираты грабят, мародерствуют, убивают. Опровергните хоть один из этих ужасных слухов.
– А с чего вы взяли, что это слухи? Может, это правда?
Разочарованная его уклончивостью, Аланис ответила:
– Я четыре раза обедала в вашем обществе и ни разу не видела, как вы рвете зубами части тела и пьете свежую кровь.
Эрос расхохотался.
– Это то, что вы обо мне слышали?: Бедняжка, выхваченная из приличного общества, вынужденная обедать за одним столом с грязным чудовищем.
– Вы не чудовище. Вы хорошо образованны, ваши манеры безупречны, окружающая обстановка свидетельствует об изысканном вкусе.
– Любой человек стремится к лучшему в этой жизни. И то, что я не виконт, – он взмахнул рукой, – не означает, что я невежда. Чтение – удобный способ коротать время на море, кариссима.
От этого слова сердце Аланис учащенно забилось.
– Дело не только в этом, – произнесла Аланис. – Вы держитесь с достоинством. Я бы сказала, с королевским достоинством.
Она была готова поклясться, что он поморщился, но, когда ответил, его голос прозвучал ровно и спокойно:
– Вы пришли к такому выводу всего после двух дней наблюдения? В нашем мире, Аланис, не имеет значения, принц ты или нищий, добрый или злой. Гораздо важнее, что уготовано тебе судьбой и как ты этим распоряжаешься. Я иду избранным мною путем.
– И все же защищаете мир от французской тирании, – произнесла Аланис и тихо процитировала: – «Бандит, как лев, что рыщет по Ливану. Его дом – острый кремень, и на вершине скалы стоит пятнистый леопард, как страж его дома, ибо он лютый человек, колдун, которого даже дикари боятся». Вы вышли из мира, который не многим отличается от моего, но живете в уединении.
Аланис влекло к Эросу так же сильно, как его влекло к ней.
– Ведь вы меня не боитесь, Аланис, не так ли? Хотя должны бы. Вы видите то, чего не видят другие, но по наивности не понимаете, что именно видите.
– Тогда объясните мне, – прошептала Аланис.
– Теперь уже поздно. – Он подошел к ней. – Ваша служанка может вбить себе в голову, что я причинил вам зло, и станет об этом болтать.
Эрос отвел глаза. Аланис посмотрела на пол:
– Мой цветок.
Подобрав стебелек, Эрос протянул его ей. Их взгляды встретились. Произошедшая в нем перемена была молниеносной и гипнотизирующей. Голодный взгляд в глазах, исходившее от него мощное желание – все это напомнило ей хищника, вышедшего на ночную охоту. В этот момент он походил на леопарда, который готовился к прыжку.
Аланис почувствовала, что Эрос хочет ее поцеловать. Сердце ее учащенно забилось. Она жаждала этого поцелуя.
– Измените свое решение, не отказывайтесь поужинать завтра со мной, – едва слышно произнес он.
Так и не дождавшись поцелуя, Аланис разочарованно ответила:
– Не вижу в этом смысла. Мое решение остается в силе.
Заходящее солнце окрасило пурпуром небо на горизонте. Прохладный бриз раздувал паруса. Тишину нарушил взрыв смеха. Оторвав глаза от морского пейзажа, Эрос пронзил Джованни суровым взглядом:
– Над чем смеешься?
Стоя за штурвалом, Джованни скосил глаза на капитана и хмыкнул.
– Над тобой. Не могу припомнить, чтобы видел тебя в таком возбужденном состоянии. И все из-за маленькой леди.
– Болван. – Оторвавшись от перил, Эрос направился к ящику с апельсинами и, выбрав один побольше, опустился на канатную бухту. – Надменные девицы мне не по вкусу. Не могу дождаться, когда избавлюсь наконец от нее и от ее шумной служанки, В жизни не встречал такой холодной женщины. Сочувствую Силверлейку.
– А я нет, и ты тоже. Ведь я тебя хорошо знаю. Красивая женщина спит в твоей постели, а ты киснешь, как этот фрукт, который ешь, только потому, что не привык, чтобы тебе отказывали. Почему она не ужинала с тобой сегодня?
– Почему бы тебе не крутить штурвал, вместо того чтобы задавать дурацкие вопросы?
– Раз она тебе не нужна и твои планы воевать с французами не позволят мне в ближайшее время влезть в дамские панталоны, я попрошу Никколо встать у руля и приглашу блондиночку прогуляться со мной по палубе.
Эрос вспыхнул, как фитиль.
– Ты этого не сделаешь, Джова!
– Почему? Я буду вести себя прилично.
– Я сказал нет! – Эрос скрипнул зубами. Джованни скрестил руки на груди.
– Вспомни, когда мы в последний раз развлекались. Небось забыл, как выглядит женщина под нижними юбками?
Эрос поднялся.
– Тебе недолго осталось ждать. Когда выручим Джельсомину, остановимся в Тортуге, там сможешь лезть хоть под каждую юбку.
– Мне нравятся блондинки.
– В Тортуге их сколько угодно. А к этой не прикасайся. Понял?
– Я ничего дурного не замышляю.
– Она не про твою честь, Джованни, – заявил Эрос. – Разговор окончен.
Джованни расплылся в улыбке.
– Признайся, что хочешь ее и не успокоишься, пока она не сдастся. А потом она тебе надоест, как это обычно бывает. Не понимаю, что особенного ты в ней нашел. Возьми ее, и дело с концом. Тогда все успокоятся.
– Она не из тех, кого можно просто так взять.
– Она тебя зацепила, не так ли? – с удивлением спросил Джованни.
– Хватит об этом. Лучше крепче держи штурвал, пока не потопил нас всех.
Эрос покинул капитанский мостик.
Время ужина миновало, а порочные мысли не отпускали Аланис. Сидя у открытого иллюминатора, она смотрела на темное море. Завтра она встретится с Лукасом. Но эта мысль почему-то не сделала ее счастливой. Зачем она себя обманывает? «Эрос, несчастный, что ты со мной сделал?»
В замке повернулся ключ, и дверь открылась. На пороге стоял Эрос. Он обвел взглядом каюту. Бетси сладко спала на диване. Его кровать пустовала.
В глазах Эроса вспыхнул яростный огонь.
– Наденьте плащ, – прошептал он. – Поговорим на палубе.
Дрожащими пальцами она завязала на шее ленты черной пелерины, сунула ноги в туфли без каблуков и подошла к нему. Он взял ее за руку и увлек за собой.
На палубе он поставил Аланис у перил. Морской бриз играл его длинными волосами. В его глазах светилось желание. Пробежав пальцами по ее распущенным белокурым локонам, рассыпавшимся по плечам, он обхватил ладонями ее лицо.
– Ты красивая. Могу ли я потерять тебя второй раз?
– А где мы до этого встречались?
– На балу в Версале три года назад, – прошептал он. – Твое платье было такого же цвета, как волосы.
– Золотая парча, – вспомнила она с удивлением. – Ты был на балу в Версале?
– Тебя окружало море утомленных лиц, раскрашенных румянами, белым мелом и фальшивыми мушками. Тебя трудно было не заметить, ты ходила по залу с мадам де Монтеспан. Я знаю мадам. На взлете своей карьеры она была фавориткой Людовика. Я счел, тебя одной из ее юных протеже. Принял тебя за куртизанку, Аланис.
– Куртизанку? – Она озорно улыбнулась.
– Я следовал за тобой повсюду, обдумывая способы обольщения, пока пожилой герцог и белокурый виконт не увели тебя прямо у меня из-под носа. – Он мрачно улыбнулся. – Я упустил свой шанс.
– Это были мой дедушка и Лукас, – объяснила она.
– Они относились к тебе с чрезвычайным вниманием и заботой, что навело на мысль, что ты незамужняя леди, а не дама полусвета. Я понял, что никогда не смогу обладать тобой. Они ни за что не представили бы тебя мне. С моей репутацией меня на пушечный выстрел не подпускали к дебютанткам.
– Почему я тебя не помню? Все это как то удивительно.
Он провел пальцем по ее губам.
– Ты не могла меня видеть, любовь моя. Слишком хорошо тебя охраняли.