Невесты ещё нет. Мина где-то там, в комнатах на первом этаже. Когда она понадобится, её позовут.
Сам Вознесенский вполне себе ничего: высоченный, стройный. И с волосами у него полный порядок – густые, тёмные, лишь на висках осела соль с перцем. Черты лица хищные, словно рубленые, подбородок тяжёлый. Его сын не унаследовал его внешность, разве что высокий рост и стать.
Сам Ян кажется отстранённым и вежливо-холодным. Он будто на прогулку вышел, отца сопроводить на встречу, которая ему и неинтересна, и скучна до чёртиков.
Отсюда не видно, но я живо представляю его глаза – зелёные, немного прозрачные. Он сейчас будто мальчик Кай с неподвижным лицом. Его ничто не трогает, ничто не волнует, кроме единственной цели: выложить из кусочков льда слово «Вечность».
Но вряд ли он не знает, зачем они с отцом явились в дом Айдановых.
Он пришёл сюда на смотрины. Скоро его познакомят с Яськой, и он, даже если настроен против, не сможет перед ней устоять, потому что Мина – красавица. Всё в ней прекрасно, начиная с волос и заканчивая фигурой.
Она из тех девушек, которым оборачиваются вслед. Она та, что приковывает внимание – хочет она этого или не хочет. А если вдруг ей приходит в голову кого-то очаровать или соблазнить – сразу можно тушить свечи и петь «аллилуйя». Я не знаю ни одного парня, кто бы перед ней устоял.
И Ян, скорее всего, видел её. И даже если допустить, что нет – достаточно одного взгляда, чтобы изменить знак минус на жирный плюс.
Мысли в моей голове скачут, как сумасшедшие. В такт ему горько бьётся сердце. Тяжело осознавать, что я грезила и мечтала, думала, что случится чудо, и однажды… Но чудеса бывают в сказке.
Он пришёл, чтобы жениться на моей сестре – это правда, а всё, что случилось между нами – ложь, блажь, ничего не значащая интрижка. И, может, поэтому я прокручиваю в голове, как захватывающее, но плохое кино, всё, что успело случиться с нами…
За два месяца до
– Я хочу с тобой потанцевать! – наглый, самоуверенный тип, нетвёрдо стоящий на ногах, схватил меня за руку, чтобы поволочь за собой.
Ему даже в голову не пришло, что такому, как он, могут отказать.
– Извините, я не танцую, – вежливо освободилась от захвата его пальцев и слегка улыбнулась.
– Я не понял… – он действительно не догонял.
Он и ещё два дружка сидели за соседним столиком, слишком громко ржали и без конца поглядывали в нашу сторону. Надо было уйти, но время ещё детское – девяти нет, и Ксюша так хотела побывать в этом клубе, к тому же ей очень нужно развеяться… Поэтому я подавила в себе все тревожные сигналы, что одолевали меня вот уже несколько минут.
– Простите, но я не танцую, – повторила, как попугай.
– Да перестань, – осклабился тип и подвинул ногой свободный стул, – повыделываться захотелось? Цену набить? Ну так не переживай, я умею уговаривать даже самых строптивых.
Он точно не догонял, а поэтому небрежно вывалил на стол пачку денег. Видимо, он из тех, кто привык добиваться своего не так, так эдак.
– Было очень приятно с вами пообщаться, – прощебетала Ксюша, – но нам пора, – схватила она меня за руку и очень тихо прошептала: – Несси, пойдём.
Дважды упрашивать ей не пришлось. Самый разумный выход – раствориться и забыть о наглом парне, что раздевал меня глазами.
Мы с Ксюшей поднялись почти одновременно.
– Эй, вы куда? – удивился нахал и подорвался вслед.
Не знаю, как он собирался со мной танцевать. Я возвышалась над ним, как каланча – почти на голову. Но, кажется, его такие мелочи не останавливали. Его царское величество оскорбили в лучших чувствах.
Он сгрёб деньги со стола и вцепился в меня, как клещ.
– Не так быстро, красотка!
Красоткой мог назвать меня разве что слепой. Ну, или чтобы поиздеваться. Видимо, это был именно второй случай. Вполне возможно, они так с приятелями развлекались: те двое, что остались за соседним столиком, жадно следили за развитием событий, стараясь не пропустить ни слова из кошмарной пьесы, разыгравшейся на их глазах.
Возможно, они поспорили на меня. Ксюша, что гораздо миловиднее и приятнее внешне, никого не интересовала.