Развернув схему ограничителя, проверяю составные элементы. Странно, всё на месте. Начинаю разворачивать схему каждого отдельного элемента. Спустя пять минут отвешиваю фейспалм. Для отладки и настройки чувствительности рун, местные используют в ограничителях сотенные, реже тысячные числа, и это для «тонких» настроек. (Вздрагиваю в ужасе). Эти настройки проходят на уровне чар, из которых и состоят руны. Я же по незнанию составил руну из совершенно разных чар, предполагая теоретическую совместимость, отчего и получился такой бред: Вместо того, чтобы увеличить базовую чувствительность на одну единицу, увеличение происходило на целую тысячу. А так как я делаю по принципу: «запас карман не тянет», то и вышло, что ограничитель работал только в двух режимах, аля этакий переключатель. Либо А, либо Б. То есть: либо максимум, либо никак.
Проанализировав информацию ещё раз, мне захотелось материться, да на нескольких языках. Ведь я совершенно случайно нашёл такую проблему, что аж плакать хочется. Как минимум половину тех непроверенных заклинаний, которые я на изобретал, мне теперь придётся проверять с нуля, на более глубоком уровне, иначе может случиться непоправимое...
Но нет худа без добра. Если посмотреть на эту проблему с другой стороны, я открыл новый способ оперирования магией. Этот способ открывает новые возможности... нет, не просто новые, а феноменальные!!! Но... но, чёрт возьми, эту новую ветвь развития магической науки, нужно ещё развить. И прописать её законы. А это значит, что меня ждут сотни, если не тысячи опытов. Мля-я...
«Всё, Гарри. Можешь возвращаться в башню,» — обречённости в моём голосе наверно хватило бы на половину факультета. Ведь хоть передо мной и открылись огромные перспективы, но до них ещё нужно доползти... если мозгов хватит.
«Аид? Что такое?»
«Я только что понял, как сильно попал.» — Гарри не ответил, но в эмофоне я чётко уловил сочувствие. Эх... печаль-беда.
***
Двое студентов спешили на урок трансфигурации и уже видели свою цель. Открыв дверь кабинета, они пулей залетели вовнутрь, чтобы тут же замереть столбом. Затемнённое помещение, аромат зелий из котлов и злое лицо профессора Снейпа напрочь разрушили их внутренний мир.
— Вы что-то хотели? — обратился Снейп к ученикам. Но те лишь молча показали на видимое в дверном проёме окно. Удивлённый профессор вышел за дверь и не поверил своим глазам. Он находился на другом конце школы...
В себя его привёл стук двери за спиной. Обернувшись, Снейп посмотрел на захлопнувшуюся дверь кабинета. Зельевар осмотрелся вокруг. Если верить собственным глазам и памяти, это была дверь кабинета трансфигурации из которого он, получается только что вышел. Всё ещё сомневаясь в реальности происходящего, он подошёл и открыл дверь.
— Профессор? — спросила МакГонагалл, оторвавшись от проверки работ учеников.
***
Впервые за всю историю школы в ней поднялся такой шум. Ученики проваливались через пол и оказывались в самых неожиданных частях замка. У самого замка, то и дело видоизменялись коридоры, появлялись новые проходы, и менялись местами классы. Так кабинет зельеварения оказался на третьем этаже, в то время как у самого Снейпа то и дело пропадали ингредиенты с котлами. Макгонагалл пришлось менять кабинет из-за стойкого запаха кошачьей мяты. У мадам Хуч отказывались работать мётлы, а у профессора Спраут заматерились мандрагоры, чем чуть не довели до инфаркта преподавателя. Про то, что Бинс (призрак!!!) стал хвататься за сердце при любом появлении «странных маленьких крылатых бесенят», можно и вовсе умолчать.
Не обошло бедствие даже Чарити Бербидж — преподавателя маггловедения. В то время, как у её коллеги Батшеды Бабблинг (преподаватель древних рун) буквально сходили с ума все находящиеся на полках артефакты, у Чарити в буквальном смысле оживали самые обычные маггловские предметы, после чего вставали и убегали. И единственным островком спокойствия в этом бедламе был кабинет профессора Флитвика. Мало кто знает, но он каждый вечер общался с таинственными гостьями, которые очень внимательно слушали захватывающие истории полугоблина...
***
«Я согласен на ваши шутки с профессорами, согласен на приколы с учениками, согласен на распевающую матерные частушки мандрагору и убегающие предметы... Да я даже согласен на ваши опыты в алхимии, но... как вы поменяли местами кабинеты?!» — прокричал я на пикси, виновато опустивших головки к земле.