Страшно было открыть глаза. Я бы хотела уже оказаться мертвой. Голова раскалывалась, а руки адски медленно слабели, со страшными болями. Я была жива.
Медленно разомкнула веки. Ярко-голубое небо заглядывало в черный вертикальный тоннель над головой.
Спасение было меньше чем в метре от меня. Я держалась за скользкий выступ в грубой стене могильника.
В глубине души понимала, что долго не продержусь, и для ног опоры не было. Мне казалось, что я слышу крики из глубины колодца. Просьбы о помощи, злобные проклятья.
Солнце. Вот он, совсем близко, но темнота тянет меня вниз.
Неожиданно солнце померкло. Я посмотрела вверх и увидела протянутую руку.
- Аня, хватайся, - раздалось эхом вокруг.
Все происходящее казалось нереальным. Но самое ужасное было в том, что я не могла ухватиться за руку помощи. Не могла разомкнуть пальцев, даже если бы хотела.
Мой спаситель обхватил мои запястья и рывком вытянул из ямы.
Мой спаситель – мой капитан.
Кирилл прижал меня к себе. Ноги меня совсем не держали. Он гладил мои волосы.
- Анечка, ласточка моя, все позади, все кончено, ты в безопасности, - приговаривал он.
Ветер трепал нашу одежду и волосы. Меня била дрожь. Небо стало серым, почти черным, в ожидании бури.
Я подняла лицо к Кириллу, желая что-то сказать. Но он опередил мои слова.
Его горячие губы коснулись моих.
С неба сорвались первые капли дождя.
Он целовал меня нежно, успокаивающе, будто ласкал.
Хлынул дождь.
Мои ноги подогнулись.
Ессенский подхватил меня на руки. Я уткнулась лицом в его грудь, не желая замечать окровавленные трупы вокруг, на земле.
Кирилл взобрался на лошадь, не выпуская меня из объятий. Страшная усталость завладела мной, я позволила себе расслабиться, почти лишится сознания.
Он пришпорил коня.
Испод едва прикрытых век я наблюдала за ним. Обеспокоенное лицо, щетина, усталые глаза.
Моё сердце готово было разорваться от счастья. Он жив! Мой капитан боялся меня потерять, и теперь сжимает в своих объятиях…
Я не знаю, как долго мы ехали, потому что периодически впадала в дрему. К реальности меня вернул голос графа Михайлова.
- Господи, Анна Петровна, мы уже потеряли надежду найти вас.
Граф взглянул на меня, и в его глазах промелькнул легко узнаваемый ужас.
- Что эти звери сделали с вами? – выдохнул он.
Я попыталась улыбнуться Михайлову.
- Уверяю вас, сударь, эти раны всего лишь расплата за непослушание.
Алексей оглянулся на Мартынова, который деловито очищал свой кинжал от крови.
- Полагаю, теперь мы можем возвращаться, - сказал он.
И к моему удовольствию, всю обратную дорогу я провела в уютном коконе из объятий моего капитана.
Граф Михайлов не отставал.
- Где Татьяна? – задала я, так долго мучающий меня вопрос.
- О, вам не стоит беспокоиться. Ее похитителей мы нагнали еще до рассвета. Все это время она с ума сходила, угадывая вашу участь, дорогая сестра. Она будет невероятно рада видеть вас.
- Стоит ли говорить, что я тоже весьма рада, что капитан подоспел вовремя. Неизвестно, как долго я бы продержалась там… Казбек сказал, что убил вас… - я взглянула на Кирилла, - вас всех.
- Он соврал, - ответил Мартынова, погарцевав, на коне справа, - Динислам предал Казбека, - Юрий захохотал неприлично громко, - а может, просто не успел убить нас? И мы с ним покончили раньше?
Мне не хотелось выслушивать все это.
- Есть новости об отце?
- Место, куда вел нас Динислам, нашли. Но вот подсказок там от вашего папеньки не, оказалось, - уныло отозвался граф.
- Куда мы едим?
- Как раз туда и едим.
Через несколько часов пути, в самой чаще лесной глуши, моему взору предстал просторный деревянный сруб.
- Здесь нас должен был ждать отец?
Ессенский едва заметно кивнул, и спешился. Мне вдруг стало холодно и одиноко. Кирилл спустил меня с коня и поставил на ноги.
Из дома, мне на встречу выбежала Татьяна, и крепко сжала в объятиях.
- Ах, Аннушка, - причитала она, - я уж и не надеялась…
Таня повела меня к дому, крепко сжимая мои руки. Завела в убогую комнатку, где стояло две узкие кровати. Судя по всему, это была единственная отдельная комната в доме, и предназначалась она нам с сестрицей.
- Мне было так страшно! – сообщила Татьяна, и стянула с меня мокрый после дождя платок, в который меня укутал Кирилл.
При виде моего изодранного платья, синяков, ссадин и следов побоев, Татьяна изменилась в лице.
- Что он сделал с тобой? – тихо спросила она.
- Он купил меня для своих утех. И желал получить то, за что заплатил.
- И у него это получилось? – осторожно спросила Татьяна.
- Он вряд ли стал бить меня, если бы у него что-то получилось.