- Ты можешь мне сказать, откинув все лишнее. По какой причине ты женился на мне? – я хотела услышать одну короткую фразу, от которой мое сердце окончательно растает, и я смогу расслабиться, и не думать ни о чем.
Но он ответил иначе.
- Когда я увидел, как ты вцепилась в лицо Юрки, вспомнил нашу первую встречу, - он говорил это, не сводя с меня глаз.
Мне тоже вспомнилась наша первая встреча. Это был день крушения – моей прошлой жизни, моей семьи, моей судьбы.
- Ты тогда, - продолжал он, усаживаясь, - мне, так же, как и ему, исцарапала лицо… и, мне все стало ясно.
- Что ясно? – не унималась я.
- А почему ты вышла за меня? – вдруг спросил Кирилл.
Я многозначительно взглянула на мужа и произнесла:
- Когда расцарапала лицо Мартынову, все поняла…
Кирилл усмехнулся. Я тоже улыбнулась в ответ. Его глаза, объятия, поцелуи, кричали о любви. Но в слух он об этом ни сказал, ни разу.
- Как ты оказался тогда на площади?
Ессенский внимательно на меня взглянул.
- Мы долго готовили этот митинг.
- Мы?
- Да, мы с твоим отцом. Это должна была быть мирная демонстрация. О выводе войск я узнал слишком поздно, всех предупредить не успел. Да что там, я подоспел, когда дали первый залп. Знал, что твоему отцу грозит опасность, но Петр Николаевич был непреклонен, а когда заметил твой экипаж, потребовал, чтобы я увез тебя немедленно, иначе… одним словом, я сделал, как он велел. И потерял его из виду.
- Зачем ты разыскиваешь его? Это ведь опасно? Неужели твоя репутация стоит жизни?
Кирилл устало вздохнул и взъерошил волосы.
- В тот день в нашем штабе был убит человек, я ведь говорил? Калугина Надежда Андреевна. Все уверены, что это сделал я…
- Почему?
Мой простой вопрос, казалось, загнал его в тупик. Кирилл взглянул на меня, и ответил.
- Должно быть, потому что меня не было на площади?
Я снова откусила забытое яблоко. В общем все сходилось, но я очень сомневалась, что отец сможет доказать невиновность Кирилла. И моему мужу могла грозить смертная казнь.
- Скорее всего, среди наших есть шпион, - сказал капитан, - я хочу найти твоего отца, чтобы вычислить его. Накануне митинга, он казалось, догадывался о чем-то…
Все же в моей голове не укладывалось, как мой отец, раненный, смог бежать в такую даль, на Кавказ? Даже при помощи брата?
- Перестань мучить себя, - тихо сказал Кирилл, - мы близко. Я чувствую…
Мне был чужд его оптимизм.
Ессенский выбрался из постели и шагнул ко мне.
- Могу я поцеловать свою супругу, сударыня?
- Можете, сударь, - улыбнулась я, подставив ему губы.
Из домика мы не выходили три дня. А когда кончилась еда, пришлось покинуть наше уютное убежище, и вернуться к остальным.
Я снова была одетой, но теперь более счастливой. Кирилл каждые десять километров останавливал повозку, и мы целовались.
Мы свернули на лесную тропу, что вела к домику, когда землю сотряс страшной силы взрыв.
15.
- Татьяна! Таня! Танечка!
Граф Михайлов, весь в саже, бился в истерике вокруг полыхающих бревен, что всего полчаса назад были домом.
Я спрыгнула с повозки и кинулась к графу, тот оказался совершенно невменяемым.
- Таня, там Таня, - повторял он.
У его ног лежала тушка зайца, в паре метров – карабин. Взрыв заставил его поспешно вернуться с охоты.
- Она сказала, что у нее болит голова…осталась дома… на речку не пошла…
Я взглянула на останки дома. Который раз огонь забирал моих близких. Он снова безжалостно и равнодушно слизывал все следы жизни вокруг.
Еще одна смерть из-за меня. Пока я предавалась любви, моей кузине и графу каждую минуту угрожала опасность.
- Где Мартынов? – крикнул Кирилл, выплеснув ведро воды в пламя, что уже принес с речки.
Но огонь, словно от масла, взмыл в небо.
- Я не знаю, не видел его три дня… когда вы уехали, он исчез… даже не попрощался с нами…а теперь и Танечка ушла…
Кто мог взорвать дом? Зачем? И куда пропал Мартынов? Его исчезновение пугало меня куда больше, чем взрыв. Он слишком много знает…
Когда я, почти насильно уложила графа в повозку, опоив коньяком. Дом окончательно погас. Теперь это была всего лишь груда черных балок.
Я подошла к Кириллу, который хмуро изучал последствия пожара.
- Что это значит, как думаешь? – осторожно спросила я.
- Думаю, наши враги знают больше, чем мы ожидаем. Поэтому твой отец не появляется.
- А Мартынов?
- Его исчезновение очень кстати, не находишь? Как и неожиданная страсть к тебе… ох, не нравится мне все это, Аня, не нравится…
Я проследила за его взглядом.
На поляне, в метре от дома валялся осмоленный клок белокурых волос. Локон Татьяны.
Эта картина неожиданно отрезвила меня. Я вдруг осознала, что моя кузина погибла. Из-за меня. Что я теперь скажу ее матери? Как взгляну в глаза ее семье?