Но тот был слишком увлечён книгой.
— Нам нужны три монеты одного размера, — сказал лейтенант и добавил: — Никогда не держу в карманах мелочь — очень неприятно звенит.
Он поискал у себя и высыпал найденные монеты на ящик перед лейтенантом.
— Я смотрю, у тебя и вражеские есть!
— Это я на память взял. Вместе с этим перстнем.
Он вытянул вперёд руку и показал лейтенанту свой перстень с бирюзой.
— Ребята просто раздевают мертвецов. А мне только этот перстень глянулся. А мелочь у него из карманов повыпала, у парня. Совсем мальчишка, лет двенадцать-тринадцать, не больше.
Лейтенант молчал.
— Перстень был ему велик — он обмотал кольцо тряпочкой.
Лейтенант сказал:
— Подготовь бумагу и ручку.
Он положил карты на стол и достал из рюкзака ручку и бумагу. Зря он заговорил о перстне. Теперь перед глазами стояло лицо ребёнка, изуродованное пулевым ранением. Он послюнявил камень и потёр перстень о куртку на груди.
— Бирюзу не полируют, это тебе не сердолик! — рявкнул лейтенант.
Он опустил руку. Помолчал немного, потом произнёс задумчиво:
— Странные они люди…
Лейтенант поднял голову и посмотрел на перстень.
— …Так просто подставляются под пули.
Лейтенант ухмыльнулся:
— Потому что дети ещё.
— Да хоть и дети, а всё равно странные. Мы такими не были.
— Под этим небом всё едино.
— До сих пор не верится. Их было двое, мальчишки лет по тринадцать-четырнадцать.
Лейтенант посмотрел на него с недоумением.
— Кого?
— С повязками на лбу. Я их чётко видел. Мы спокойно могли всадить им по родинке промеж бровей.
Лейтенант спросил:
— Ты о чём?
— Ты не поверишь, они столько прошли, чтобы забрать телёнка.
— Я так и не понял, о чём это ты.
Он взглянул лейтенанту в глаза.
— Мы залегли за насыпью. С той стороны мычала раненая корова, ветром до нас доносило звук. Она лежала на земле и мычала, и звук был такой, как будто раненый стонет. Ей осколком пробило ногу.
— Да, такое случается.
— Нет, мы сначала думали, что они пришли её добить — чтоб не мучилась. Но один из них сел рядом и стал гладить её по шее. И тут до нас дошло, что она телится. Товарищ мой вырос в деревне.
Лейтенант поёрзал на месте и закрыл книгу.
— Ну и как тебе, можно в такое поверить?
Лейтенант ответил:
— Я же говорю, дети.
— Нет. Товарищ мой ругался на чём свет стоит. Они были совсем ещё мальцы, смуглые такие, с красными повязками на лбу. Пришли, чтоб вытащить телёнка из-под пуль.
Лейтенант негромко хмыкнул.
— Не порти настроение.
— Как корова отелилась, они завернули телёнка в свои куфии[3] и смотались оттуда.
— Вам повезло, что они до вас не добрались.
— Да нет, они только телёнка забрать хотели. Корова всё равно бы издохла. К тому же, если б мы хотели, спокойно могли бы засадить им по пуле в лоб.
— Я и говорю, бывает и такое.
— А перстень я ни у кого не крал. Просто решил взять себе, вот и всё.
Взгляд лейтенанта скользнул по перстню вниз и остановился на монетах.
— Ну да ладно, забудем… Эта книга предсказывает будущее. Только вопрос должен быть чётким и ясным. Это тебе не цыганские фокусы.
Он промямлил что-то невразумительное — не знал, что спросить. Такое с ним было впервые — чтобы всё серьёзно. Один раз цыганка нагадала ему по руке: «Этот мир никому не хранит верности, но твоя счастливая звезда стоит высоко. У тебя будет три жены, и когда ты состаришься, твои дети станут тебе опорой и поддержкой. И деньжат успеешь скопить немало».
Лейтенант повторил свои слова. Вертя в руках монеты, он следил за ним, ожидая вопроса.
— Спрашивай!
— Я не знаю, чего спрашивать.
— Наверняка есть что-нибудь — вопрос, или мечта, или там о любви…
— Про будущее?
— Да, всё что пожелаешь — ответ здесь, внутри.
Ну как же, кое-что действительно было. Почему бы не спросить о смерти? Как он умрёт. Какое тут ещё могло быть будущее? Тут и в любом другом месте. Отличались только способы. Умереть от прямого попадания пули, подорваться на мине, утонуть или разбиться… упасть с высоты и множество других смертей — как звёзд на небе. Что такого страшного, если он спросит. Может, и правда нашёлся кто-то, у кого есть ответы. Он сказал:
— Я загадал.
— Если это не личное, скажи вслух. Хочу посмотреть, какие ответы выпадают.
— Хочу знать, как я умру. И когда.
Лейтенант аж подскочил: