Выбрать главу

— А где именинник? — весело поинтересовался Макс.

— Спит уже, — улыбнулся Ориф. — Ему ж два года нынче исполнилось. Так что мужики, давайте-ка к столу — выпьем за здоровье моего сына!

Гостей за столом было немного: большинство народа уже разошлись по домам, и в основном остались только самые близкие и надёжные друзья семьи. Каро хорошо знал подноготную каждого из этих людей, знал, чем они живут, а также все их тайны и секреты. В целом, это были обычные нормальные люди, которые жили своей жизнью, (и никак не угрожали спокойствию его малышки).

Извинившись, что не успел подобрать подарок, он вручил Орифу конверт с деньгами, пожелав, чтобы именинник сам купил себе всё, что хочется, и его поддержали звонким цоканьем бокалов и рюмок…

Сидя за столом, Каро улыбался немногочисленным гостям, (делая вид, что внимательно слушает их рассказы), смеялся над анекдотами и житейскими байками о «нелёгкой» семейной жизни, а душа и мысли были совсем далеки от застолья: там, из другой части квартиры, доносился весёлый детский смех и топот бегающих ног. Пользуясь случаем, дети не ложились спать и играли, не боясь, что их будут ругать за воцарившийся шум и гам. Правда, Лики слышно не было: конечно, малышка уже не такая маленькая девочка, чтобы носиться по квартире, играя в «войнушку» с младшими братьями, и наверняка она нашла для себя занятие поинтереснее.

— Ориф, ты только посмотри, что там твоя дочь учудила! — неожиданно сообщила Хельга, после очередного визита к детям. — Сходи на кухню — полюбуйся!

Заинтригованные, все поднялись из-за стола и направились на кухню. Едва переступив порог, гости дружно расхохотались, а Каро едва сдержал улыбку от увиденной трогательной картины: обеденный стол был усыпан кедровыми шишками и орешками, а устроившая весь этот кавардак Лика крепко спала, примостивши голову на краешек угла. Рука, подложенная под щеку, крепко сжимала в кулачке обожаемое лакомство, и было понятно, что если бы не сморивший сон — эта любительница орехов не оставила бы к утру ни одной целой шишки.

— Вот те на! — удивился Ориф. — Дочь, это что ещё за номер? А ну, вставай…

— Оставь — пусть спит, — остановил его Каро.

— С ума сошёл? — возмутился Ориф. — Кто её до кровати понесёт? Вон какую кобылку откормили — попробуй дотащи!

— Да тут и нести-то нечего! — усмехнулся Каро.

Осторожно освободив из пальцев Лики кедровую шишку, он тихонечко и аккуратно поднял на руки спящую девушку и обернулся к Орифу.

— Куда нести-то?

Ориф молча указал в сторону детской комнаты и пошёл вперёд показывать дорогу. Бережно прижимая к себе драгоценную ношу, Каро двинулся следом, с наслаждением вдыхая сладкий аромат ванили. Дойдя до кровати, он аккуратно опустил Лику на постель и осторожно, стараясь не разбудить, попробовал высвободить руку.

— Мой Король… — сонно пробормотала Лика, поворачиваясь на бок.

От неожиданности Каро замер, но никто кроме него не расслышал этот тихий вздох. Хельга заботливо прикрыла спящую дочь покрывалом, и все тихонечко вышли из комнаты.

Плотно прикрыв за собой дверь, Каро мысленно улыбнулся, а сердце захлестнуло волной нежности и тепла. Ему так хотелось надеяться, что именно ЕГО Лика видела в своих снах и называла своим Королём…

Часть 2. Тайный поклонник…

В глубине бездонных синих глаз Я, теряя разум, растворяюсь — И мгновенно: здесь, прямо сейчас, Я тебе без боя покоряюсь — Что ты хочешь? Я весь твой — бери! Хочешь, бей — ударь меня словами, Только умоляю: НЕ ГОНИ… Я себе уже не представляю, Не могу представить ни на миг, Чтоб со мной не ты была — другая, Я к тебе душой своей прилип — Я тебя ДУШОЙ не отпускаю… Можешь верить в это или нет, Только я за каждое мгновенье Перед Господом готов держать ответ За любовь к тебе, как преступленье: Я любовью связан по рукам, От неё не спрятаться, не скрыться… Я готов упасть к твоим ногам — И у ног твоих готов разбиться, Чтоб молить покорно: ПОЩАДИ… Обогрей, (хотя бы только взглядом!) Я навеки только ТВОЙ — бери, Лишь позволь остаться просто РЯДОМ… И шептать беззвучно: «Я люблю…» Я люблю тебя и точно знаю: Жить, как раньше, просто не смогу! Если вдруг тебя я потеряю — Я умру без этих синих глаз, Растворюсь слезами в бесконечность… Если никогда не будет «нас» — Я умру ДУШОЙ. Уже навечно…