Богачев встал.
— Здесь говорили правильно. Не один Жернаков виноват в том, что во взводе сложилась такая обстановка… Ему создавались условия…
Поглядел сухо в широко раскрытые глаза Варганова и, отвернувшись, добавил безжалостно:
— Я в первую голову виноват во всем. Я создавал условия. Я обеспечивал отпуска…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
В ротах прозвучал отбой.
Колотов, надевая шинель, увидел рядом Саруханова.
— Я провожу вас, товарищ лейтенант?
— Хорошо, — ответил Колотов. Его, правда, смущало позднее время. Но он чувствовал, что Саруханову необходимо сейчас поговорить с ним.
«Впервые он так обращается ко мне. Значит, что-то произошло».
На улице пахло снегом, морозцем, слабым дымком от котельной. Настороженные стояли в темноте корпусе зданий с редкими освещенными окнами. Квадратная глыба — штаб; два светлых пятна внизу — пост номер один: Знамя полка.
Они шли, делясь впечатлениями о только что закончившемся собрании.
— Кто бы мог подумать, что Газаев такой оратор!
— А капитана Богачева мне жалко. Он же не для себя, он хотел как лучше.
— Богачев — правильный мужик. Не прячется за чужие спины. Вообще собрание прошло здорово.
— Я впервые присутствую на таком отчете. А вы бывали?
— Бывал, — ответил Колотов. — Еще в училище. Я же в училище вступил в партию.
«Может, ему хочется поделиться со мной впечатлениями? Отчет Жернакова, горячее выступление капитана Богачева — я и сам не могу успокоиться», — думал Колотов.
— В общем, я тоже виноват, — сказал Саруханов.
— В чем?
— О чем говорили на собрании.
— А конкретнее?
— До меня доходили слухи насчет этих отпусков, ребята говорили… Но я не решился поставить вопрос где следует.
— Я тоже… — Колотов вздохнул.
Они шли рядом по краю тротуара, мимо домов, погруженных в темноту. Ветер колко ударял в лицо.
— Дожидались, пока ЧП случится!
— Выходит, так.
У перекрестка, откуда были видны огни контрольно-пропускного пункта, остановились, Колотов достал сигареты. Закурили.
— Переночевали бы сегодня в казарме, — сказал Саруханов.
— Ничего, торопиться некуда, — ответил Колотов, наблюдая, как вдали за городком мигают частые зарницы. «Ночные занятия у танкистов», — подумал он.
Саруханов докурил сигарету, примял ее сапогом.
— А я, товарищ лейтенант, собираюсь в военное училище.
Колотов резко повернулся к нему:
— Вы? В военное училище?!
— Да.
— Я очень рад этому! Очень рад! — сказал Колотов.
— Все думал, думал, а теперь решил окончательно.
— Я рад, — продолжал Колотов. — Между прочим, давайте называть друг друга по имени. — Я очень рад, Миша. Еще в первые дни, как я сюда приехал, мне стало ясно, что ваше призвание — быть командиром, офицером.
— Верно?
— Честное слово!
— Спасибо.
— За что спасибо?
— Мне ваше слово очень важно.
— Хотите в наше училище? У меня там друг. Хотя это совсем не существенно, совершенно не существенно. Главное, что вы решили посвятить свою жизнь армии.
— Да, я решил…