Я медленно повернулась к девушке и встретила ее пристальный, пытливый взгляд. Я опять погладила её по щеке.
-Я не виню тебя, - сказала я.
-Спасибо тебе, ты так добра… - она протянула ко мне свою руку и наши пальцы встретились.
-Оливи, решай, - я улыбнулась ей.
-Да, я хочу жить. Я буду жить, - тихо, но твердо сказала она.
-Тогда вставай и пойдём вперёд.
Я поднялась с земли и помогла подняться Оливи. Встав, она обняла меня и прижалась ко мне.
-Спасибо, - слышала я её шёпот. – Я оправдаю твои надежды…
Я гладила её по волосам и улыбалась, сама не знаю чему.
-Моя госпожа, - услышала я тихий голой Ройдена. – Что ты прикажешь делать теперь?
-Мы едем дальше, - ответила я твёрдо. – Риган, возьми Оливи к себе в седло.
Я села к Ройдену, Оливи – к Ригану, мы двинулись дальше и я услышала крик:
-Кто ты? Кто ты?
Я обернулась и увидела Азриэля, который, упав на колени, смотрел нам вослед и кричал:
-Кто ты? Назови своё имя!
-Прощай, Азриэль! И запомни всё, что было с тобой! – крикнула я в ответ.
Мои спутники пустили коней в галоп, и вскоре обгорелая земля закончилась, и мы вздохнули полной грудью.
-Скоро, уже скоро, - еле слышно шепнул Ройден.
Но я и без его слов знала, что мы скоро достигнем желаемого.
Глава 9
Глава 9
Всё время, пока мы ехали по выжженной земле, я оборачивалась назад чтобы посмотреть на Оливи. Она сидела, завернутая в плащ Ригана, перед ним в седле и я видела, что ее глаза закрыты. Я знала, что ей больно и плохо. Ей требовалась моя помощь, поэтому, как только мы выехали с сожженной территории, я попросила Ройдена остановиться. Он выбрал место на берегу реки, мы спешились, я расстелила плащ и уложила на него Оливи. Пока Риган разжигал костер, а Ройден охотился, я лежала рядом с ней, крепко её обняв. Я знала, что мне достаточно было протянуть к ней руки и она была бы исцелена, но мне хотелось большего. Я обнимала её и думала о том, что моё тепло и моя сила переходят к ней. Я чувствовала, как кровь резво бежит по её жилам, как бьётся её сердце и заживляются раны. Мне это было так же очевидно, как очевиден свет солнце и течение реки, около которой мы расположились. Но вдруг всё это прекратилось, и я поняла, что моё колдовство не действует. Все мои старания были тут напрасны! Но разве такое возможно? Ни единого разу моя сила здесь не давала осечки!
Вдруг Оливи вздохнула и открыла глаза. Она посмотрела на меня своими прекрасными фиалковыми глазами и улыбнулась.
-Не печалься, госпожа. Видно, так суждено и пришёл мой срок. И я рада, что мои последние дни пройдут рядом с тобой и последнее, что я увижу, будешь ты, а не болотная жижа…. Видно, болотный царь не отпускает того, что было ему обещано, - прибавила она.
-Этого не может быть… Этого просто не может быть!
Я погладила ее по волосам, поцеловала в бледный холодный лоб.
-Ты подожди, подожди меня! Ты хочешь жить, и ты будешь жить!
Я быстро поднялась на ноги и помчалась к Ройдену. Он смотрел на меня, и я уже знала, что мне даже не надо говорить о произошедшем. Он всё знал.
-Она умирает? – спросил он.
-Да! Но я не понимаю, почему! Ведь мне удалось исцелить даже твою рану! Хотя и не до конца, но тем не менее! – меня трясло от волнения и Ройдену пришлось положить мне руки на плечи, чтобы я хоть немного успокоилась.
-Моя госпожа, никто не всесилен. Если пришёл смертный час, его не избежать. И в этом нет твоей вины. Так предначертано.
-Но Оливи… она… - по моим щекам полились слёзы. – Я не могу её отпустить, Ройдена… Как ты не понимаешь? – я говорила, а он утирал пальцами слёзы с моих щёк. – Я люблю её! Хотя я совсем не знаю её, но люблю! А она говорит, что болотный царь не отпускает своей жены… - мои слова лились бессвязным потоком и Ройден обнял меня и прижал к себе.
-Если она так дорога тебе, то проведи то время, что ей отпущено, близ неё, - шепнул он. – И не плачь… Всем нам нужна твоя сила…
-Что это за сила, если она не может спасти её?
Утирая слёзы, я вернулась к девушке. Едва я подошла, она открыла глаза и опять улыбнулась мне. У нее была нежная, слабая улыбка. Я опустилась рядом с ней на колени и взяла её за руку. Как она была красива, даже в этот час, когда жизненные силы покидали её, утекали, как вода из прохудившегося сосуда.