— Вот, значит, как, - тихо сказала я. – Месть… Ты мстил и дал дорогу злу… А теперь хочешь убить меня, чтобы исправить то, что некогда совершил сам…
-Моя месть была праведной! – крикнул Андер. – Я мстил за мать и за отца!
-Ты врёшь, Андер, тебе не жаль ни отца, ни матери… - устало сказала я. – Скажи-ка, а за что тебя прокляла Медб? А, король-оборотень?
Андер молча смотрел на меня и не отвечал.
-Что же ты молчишь, Андер? Ответь мне!
-Он принял Медб за одну из тех, кем так легко пользовался до сей поры, - ответил за него Ройден. – Она спала тогда на поляне близ бегущего ручья, и он набросился на неё, - Ройден тихо рассмеялся.
-А что же ты не защитил свою Медб? А? Ведь она прокляла и тебя заодно!
-Ты хочешь знать, моя госпожа, как было дело? – спросил меня Ройден.
-Хочу, - ответила я.
-Так смотри…
Ройден положил свою руку мне на лоб, и я провалилась в видение…
Веселый ручей бежал между травы. Вдоль него цвели гвоздики и ромашки, а голубые колокольчики мелодично звенели:
-Не спи, Медб! Не спи, королева!
А белокурая красавица, широко раскинув руки, покоилась на ложе из зеленой травы. Рядом с ней сидел Ройден. Это был он и не совсем он, ибо лицо его было юным и мягким. Темные волосы падали на его лоб, нежная улыбка приподнимала края губ, а голубые глаза неотрывно смотрели на спящую. Он сидел, обняв колени руками, и смотрел на неё. Потом он склонился, легко поцеловал красавицу, так, что она не проснулась, а потом поднялся, перепрыгнул через ручей и скрылся в негустом перелеске. Он шёл по лесной тропинке, вокруг него кружили птицы, было светло и весело. И вдруг он услышал крик. Это кричала она – его красавица! Он ринулся назад и бежал быстрее пущенной стрелы, ломая ветви деревьев, осенявших тропинку. Выбежав из лесу, он увидел, как у ручья борются двое: его нежная красавица и оборотень, который навалился на неё сверху. Он ринулся ей на помощь, но нежное создание вдруг поднялось над землёй, с лёгкостью отбросило оборотня в сторону и вдруг обратилось в чёрную птицу с огромными крыльями, хищными лапами и женской головой, обрамлённой белыми косами.
Ройден остановился, как громом поражённый. Замер и оборотень, упав на спину и заскулив. А птица обернулась и взглянула прямо в глаза Ройдену.
-Медб! – крикнул он. -Так это ты, Медб! Ты!
И я увидела, как лицо юноши меняется, как ложатся на него тени, чернеют глаза, заостряются и стареют его черты и из-под лица человека вырывается нечто, чему нет названия, и что можно назвать мраком и тьмой.
-Не смей! – властно ответила ему птица-дева. – Ты мой!
-Нет! Я не твой, Медб! Ты обманула меня!
-Ты мой! Ты предался мне и клялся мне!
Но Ройден не слушал её, он поднял руки и в них появился огненный лук с огненной стрелой, и он выстрел, пытаясь пронзить своего врага, но птица-дева перехватила стрелу рукой и расхохоталась.
-Так-то ты платишь за любовь! Так-то ты соблюдаешь свои клятвы! Я проклинаю тебя, Забытый! На твоей груди вечно будет гнить рана, а в груди – вечно жить моё проклятие!
И, размахнувшись, птица-дева метнула стрелу и ударила ею в грудь Ройдена. Тот пошатнулся и упал. А птица-дева обернулась к оборотню и крикнула:
-И ты поплатишься за то, что посмел посягнуть на меня в своей вседозволенности! Тебе мало было погубленной ведьмы, оборотень? Так знай, что она никогда тебя не оставит! Она сделается только сильнее, когда заполучит свою вторую половину! А это случится уже совсем скоро! Я проклинаю тебя!
Птица-дева выпустила черное пер из своего крыла и метнула его в оборотня, но тут в неё вонзилась огненная стрела. Это Ройден выстрелил в неё из своего огненного лука. Птица перекувырнулась в воздухе, а черное перо не достигло оборотня.
-И всё равно ты проклят! Твой первенец умрёт! – крикнула птица-дева и с хлопком исчезла, как её и не было.
Ройден и оборотень долго лежали на траве, а потом поднялись и обменялись клятвами. Их связала жертвенная кровь, пролитая оборотнем, и огненная нить, данная тому Забытым. Они поклялись найти и уничтожить ведьму, поклялись не дать ей соединиться со своей второй половиной. Поклялись помочь друг другу снять проклятие Медб. А ещё оборотень поклялся чтить Забытого взамен за то, что тот станет ему служить, ибо Забытый умирал и только чья-то вера могла удержать его.