И больше всего на свете я сейчас желала очутиться в моём милом домике вместе с Даром.
К счастью, мой чародей ничуть не возражал.
— Конечно, моя хорошая, мы пойдем, куда ты захочешь, — покладисто кивнул он в ответ на мою смущенную просьбу. Я немедленно почувствовала себя очень неловко — в конце-то концов, с моей стороны это был самый настоящий девчачий каприз. Ну, подумаешь, ратники на меня нет-нет, да и зыркнут с плохо скрываемым недоверием (и чем ближе к ночи, тем хуже это самое недоверие удавалось скрывать) — а и правда, мало ли, каких таких эльфийских штучек я тут поднахваталась! Да и процесс обуздания моей второй сущности, судя по всему, произвел на княжьих воев, умело натасканных на хищную нежить, глубокое впечатление. А ну как оно всё-таки возьмет да перекинется, да как прыгнет?! Прямо посреди ночи? А ежели на самого князя-батюшку?!! Так что, бдительность превыше всего!!! Сам князь Гордята, казалось, в упор не замечал настороженной собранности своей дружины, был дружелюбен, благодарил меня за помощь и однажды даже назвал "любезной сестрицей"; однако пару раз я заметила быстрые колючие взгляды, которыми мой будущий деверь окидывал просторные посольские покои. Да уж, "братец", и тебе, похоже, становится не по себе при мысли о том, что придется ночевать под одной крышей с непредсказуемой оборотнихой, хоть ты чем ее не напои! Вот разве только ядом…
Ну, точно: услыхав, что я ухожу домой, а Дар идет меня провожать, мой будущий деверь с облегчением пожелал мне спокойной ночи, а ратники сделали важные лица. Степка подозрительно сощурился. Радош довольно двусмысленно ухмыльнулся. А вот Зоран ещё больше нахмурил свой и так покрытый глубокими морщинами лоб:
— По-моему, это неразумно. Нам сейчас стоит держаться вместе. Если эльфы замыслили какой-нибудь подвох, то…
— Зоран, — с упреком перебила я чародея, который явно собрался удариться в самые мрачные прогнозы, — подвохов не будет. Никто не старается усыпить нашу бдительность, никто не строит коварных планов, и уж, тем более, никто на нас не нападет. Эльфы — люди слова и чести. Если они приняли решение выслушать людей — значит выслушают. Примут они ваши предложения или нет — сказать не могу, но знаю точно: даже если они пожелают никогда больше не видеть на своих землях людей, все равно отпустят с миром.
— И откуда такая уверенность? — заинтересовался Гордята.
— Правитель Эрвиэль дал мне слово.
— Да? — поднял брови князь. — Ты ему настолько доверяешь?
— Доверяю, — твердо ответила я. — Долг благодарности для эльфов священен. Я дважды спасла одному из них жизнь, исцелила, отдав часть собственной ауры, и ещё трижды сумела не убить его сама, несмотря на зов своей второй сущности. Перворожденные такого не забывают.
Зоран недоверчиво хмыкнул и пожал плечами — вряд ли мои слова его до конца убедили. Но меня его недоверие ничуть не смутило. А вот рыжий оборотень едва заметно мне подмигнул и кивнул головой на дверь — топай, дескать, всё будет в порядке.
— Только не думай, что я оставлю тебя там одну, — негромко предостерег меня Дар по дороге к моему домику. — Глаз с тебя не спущу! Надеюсь, тебе найдется, где приютить гостя?
— Поищем, — натужно улыбнулась я. — Но предупреждаю сразу: у меня тесно.
— В тесноте — не в обиде, — наставительно поведал чародей, обнимая меня за плечи.
— Ты напрасно тревожишься — здесь, в Священном Лесу, мне ничего не угрожает, — я упрямо вздернула нос. — Тебе совершенно не обязательно меня караулить. Ты вполне мог бы переночевать в посольских покоях.