— Нажми большую кнопку на контроллере, — произнесла спутница и, видя мое замешательство, дополнила: — Энн.
Маленький овальный контроллер в руке точно отяжелел. Мне показалось или во взгляде узника появилась злая ирония. Будто он ничего хорошего и не ожидал, и его мысли подтвердились.
Я нажала.
Раздался стон. Электрический чип в голове вампира сработал: от боли он вздрогнул, дернулись мышцы, кулаки сжались. Боль пронзила его, наполнила каждое нервное окончание. По крайней мере, так говорилось о действии прибора.
— Запомни, эта кнопка действует на всех монстров в радиусе одного метра.
— Я читала, — сухо произнесла я.
— Читать и применять не одно и то же. Теперь та, что справа.
— Может, хватит?
— Справа.
Я глубоко вздохнула и нажала на нее, быстро отвернулась, услышала звон цепей и тихий стон. Болезненный разряд повторился.
— Эта действует только на него. А теперь на левую кнопку нажми раз пять, а потом на правую.
В его глазах заплескалась ненависть и предупреждение — не делай. Я исполнила приказ хозяйки дома, чувствуя себя паршиво — чертовым палачом. Чертовым ублюдочным палачом. Пальцы заледенели и слабо слушались, виски сдавило от напряжения.
— Смотри на него.
Я перевела взгляд на узника, невольно отступив назад. Прижала руки к груди, в которой разгоралось пламя стыда. Его развитые мышцы напряглись, выступили вены, он запрокинул голову, глаза закатывались. Вампир старался сохранять сознание. Тихий полурык слышался сквозь кляп, звон цепей не прекращался, точно карябал раскаленными кинжалами мне грудь. Мощный и сильный, на цепи, в объятьях боли, которую я причинила.
— Сколько это будет продолжаться? — голос получился визжащим, будто не мой.
— Пять минут, — сухо сказала она, — а ты говорила, что читала инструкцию.
Читала, да, все читала. Но сейчас мысли путались. Нужно вспомнить, как остановить пытку. В конце концов, это мой монстр и мне решать. Так, кнопка «стоп»… Я быстро нажала еще раз левую кнопку, вспомнив инструкцию. Поставив на паузу мучения вампира.
— Действительно, читала.
— Это неправильно, — выпалила я.
— Он хищник, пойми, если не держать на цепи — он вцепится тебе в горло. Убьет. Ты писала диплом о том, что перевертыши сравнимы с человеком? — миссис Эластер хмыкнула. — Подумай, насколько они безвредны, если захотят прожить другую жизнь, убить и занять чье-то место. Твое, допустим. Они — монстры.
— Да, а люди все сплошь пушистые кролики. Человек может нажать на курок, а да… — я направила на узника контроллер, нажимая, закончила: — Мы же можем просто нажать кнопку. Она всегда под рукой!
Цепи снова дернулись. Быстрым шагом направилась прочь из подземелья. В инструкции четко говорилось, что отсчет времени возобновится через полчаса, если не довести установленный срок наказания.
2. Пряник
— Малышка, — бархатистый с хрипотцой голос пробился сквозь сон. Меня будил Нил. Аромат миндаля и свежезаваренного кофе ударил в ноздри, — Энн, просыпайся.
— Нил, — я сонно притянула его к себе и легко поцеловала. Ужасы ночи покинули меня, вниманием завладел Нил: его притягательный аромат, его нежность и тепло. Я углубила поцелуй.
— Извини, — он отстранился и виновато посмотрел, — у меня встреча. Важная. Твой завтрак, — кинул он взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял поднос с миндальным печеньем, сырами и кофе. — Я скучаю по тебе. Знаю, не такое ты представляла начало семейной жизни, но я даже не думал, что после смерти отца бизнес Арены так запущен.
— Спасибо за завтрак, — я коснулась его скулы и с нежностью улыбнулась: — Хорошего дня.
— Мама не перегнула палку? Она на завтраке обмолвилась о ночной прогулке. Дай мне знать, если что не так. — Он твердо дополнил: — С ней поговорю. Я знаю, моя малышка жалеет всех — от котят до птичек, — он прикоснулся к пипке моего носа.
— Все хорошо, мы решили вопрос. Но мне кажется, она недолюбливает меня.
— После смерти отца прошло всего полгода, она стала намного сдержаннее и холоднее. Дай ей время прийти в себя. Каждый скорбит по-своему, малышка.
— Извини, что напомнила. — Нил тоже горевал об отце.
— Все хорошо.
— Нил, я устала сидеть взаперти в этом доме. Ты обещал, что через три дня ты посвятишь день мне. — В город выходить одной опасно. Особенно, если собираешься замуж за члена одной из могущественных семей. Мягко говоря, в город меня не пускали.