Вскоре за шумом веселых гуляк никто, кроме бога, не услышит, как голос Лукавого снова прозвучит в его лесу. И почти никто не заметит, как Дионис, пошарив синими глазами по толпе и найдя Илая, прощавшегося перед уходом с друзьями, тихо скроется в неизвестном направлении.
17.02.2018
— Ну что, «великий бог», где же твой братец? — с неприятной, торжествующей улыбкой съязвил Миха.
Я бросила на него предостерегающий взгляд, но бесполезно, даже Алина теперь недоверчиво смотрела на нас. Мы с Гермием переглянулись, его красноречивый взгляд не предвещал ничего хорошего. Не зря у меня было предчувствие.
— Ты на что-то намекаешь, смертный?! — угрожающе прошипел он, быстро поднимаясь с лавочки. Бутылка осталась стоять на сидении.
Я посмотрела на Гермия и содрогнулась. Куда подевалось его пьяное добродушие?! Даже сейчас, будучи человеком, он внушал страх. Только драки не хватало для полного счастья…
— Намекаю, что вы с Сашей либо психи, либо те еще сказочники, — с издевкой ответил Миша.
Теперь уже взбесилась я. Он мне и так не особо нравился. Но жить в моем доме и оскорблять меня и моих друзей, не разобравшись, — верх наглости. Да еще таким мерзким тоном!
— Знаешь что, дорогой, — тихо заявила я, подойдя вплотную, — сказочница хочет, чтобы завтра же тебя не было в моей квартире. А Алина сама решит, идти ей с тобой или оставаться.
— А если нет? — Он угрожающе двинулся ко мне. — Попробуешь меня выгнать? Здоровья хватит?
С этими словами он сильно толкнул меня в плечо, так, что я еле удержалась на ногах. Мне не удалось даже испугаться, как между нами возник взбешенный Гермес — и послышалось уже знакомое шипение. Хотя кадуцея у него в руках не обнаружилось, я точно знала, что ничего хорошего шипение не предвещает. Не знаю, каков бог в деле, но его вид был настолько жуток, что заставил отступить моего обидчика.
— Еще раз тронешь ее — и, поверь, в твоем теле не останется ни одной целой косточки, — тихо пообещал Лукавый.
Миша замялся и повернулся к Алине. Только сейчас я заметила, что Юра просто стоял неподалеку и даже не пытался за меня вступиться, а подруга с обвиняющим видом смотрела в мою сторону.
— Знаешь, — высокомерно заявила она, — мы завтра же съедем. Прямо с утра пораньше! Мне тоже надоели ваши дебильные разговоры и сказки.
Я не верила ушам. Вот тебе и многолетняя дружба… Две минуты — и все… Взявшись за руки, милая парочка пошла прочь. Гермий спокойно вернулся к лавочке и взял бутылку. А Юра, очевидно, опомнившись, сделал шаг ко мне.
— Стоять! — я резко повернулась к нему лицом. — Сделай так, чтобы я больше тебя не видела!
— Ты что? — удивился он.
Это ж сколько наглости надо иметь… После такого делать вид, что ничего не случилось! Я окончательно поняла, что он мне не только разонравился, но и стал отвратителен. Никогда не любила трусов и слабаков.
— Я сказала, иди отсюда! Когда я вернусь домой, хочу не найти там ни тебя, ни твоих шмоток!
— Да пошла ты!..
Кажется, он не так уж и расстроился. Я молча провожала взглядом удаляющуюся троицу, тихо радуясь, что теперь не чувствую себя обязанной никому. И вдруг прорвало. Слезы потекли ручьями. Началась истерика. Наверное, слишком много событий произошло за последнее время. И еще было очень обидно, что нам никто не верил. Так противны недоверчивые взгляды, что помимо воли начинаешь чувствовать себя психопаткой. Я тихонько вернулась на скамейку, где сидел Гермес, и продолжила слезоразлив. Вот тебе и дружба, и любовь.
— Я не знаю, что в этих случаях делают, — смущенно произнес он.
Почему-то стало еще обиднее. Я начала реветь с удвоенной силой, но вдруг услышала до боли знакомый голос.
— Сашка! Ты что тут делаешь?
Это была Катя. Моя очень дальняя родственница, с которой мы выросли вместе. В последний раз мы виделись как раз, когда я переезжала в этот город. С тех пор она пропала со связи, а я так и не соизволила ни разу вернуться и навестить ее. Мы с первого дня нашего знакомства знали, что нашли друг друга. Общие темы, мечты, фантазии, планы на взрослую жизнь. С ней я могла разговаривать сутками, и всегда находились темы для бесед. Она всегда умела поддержать, когда надо, и так, как мне это надо. Увидев ее сейчас, я вдруг поняла, как сильно скучала и нуждалась в подруге детства.
— Ты что, ревешь, что ли? Что случилось? — расспрашивала она, обменявшись короткими кивками с Гермием.
Найдя наконец долгожданную жилетку, я выложила ей все. Абсолютно все, что случилось со мной за последнее время. Рассказывала долго, с чувством, толком и расстановкой. И к концу повествования даже успокоилась.