Для начала Лукавый расспросил Катьку. Когда уяснил суть проблемы, сочувствующе кивнул и, почему-то нервно поглядывая в сторону двери и сделав глубокий вдох, допил свой кофе.
— Мне жаль, Катя. — Он дружески положил ей руку на плечо.
— Неужели вы не сможете помочь? Вы же боги как-никак!
— Не сможем.
— Но почему?!
— Это не наш мир, здесь царствует другой бог. Семье не стоит пока проявлять себя…
— Конечно! На все есть отмазка! — Катька почти кричала, нервно вытирая слезы. — Сейчас нельзя, потом некогда, а после так и вообще не надо!
Я молчала в глубине души соглашаясь. Глаза Лукавого позеленели, но он все же умудрился держать себя в руках.
— Если бы нам было все равно, я бы не стал тратить тут время, потея в шкуре простого смертного. Тебе так не кажется?
Это остудило подругу. Она опустила глаза. Слезы стекали по лицу, капали с подбородка и бились о кафель. Бедная… Как же ей досталось в последнее время. То муж козел, то проблемы с квартирой и работой, теперь еще мерзкая болезнь. Очень хотелось ее утешить, но я совершенно не умею… Вечно сижу и молчу, как идиотка. По идее надо бы обнять и сказать что-нибудь полезное и ободряющее, но я сразу теряюсь в подобных случаях и совершенно не представляю, что именно.
— Извини, Гермий. Я не должна была говорить гадости и пытаться свалить на тебя свои проблемы. Наверное, перенервничала в последнее время. Пойду посплю, устала очень…
— Давай Кать, — тихо ответила я ей вслед. — Спокойных снов.
Когда она ушла, я обернулась к Лукавому и заметила, что он снова смотрит на дверь.
— Что такое? Ты что-то там видишь?
— А? — задумчиво переспросил он. — А… нет. Просто...
— Тогда рассказывай, что у тебя случилось? Я ведь вижу, что ты тоже не в духе.
— Неважно, — отмахнулся Лукавый. — Семейные разногласия.
— Как надоела ваша загадочность, — вздохнула я.
— Наша? — заинтересовался Гермес. — Чья — наша?
— Ваша — семейная.
— А ну-ка поподробнее! — требовательно заявил бывший бог.
— Сначала ты, — уперлась я.
А что?! Сколько можно? Живешь рядом с богом. Помогаешь приспособиться в мире людей, всячески угождаешь, разве что по ночам не ублажаешь! А взамен ничего. Он настолько быстро вошел в роль, что я даже не успела узнать его именно как бога. Совсем ничего. Все крутится вокруг меня и как-то протекает сквозь пальцы. Хватит!
— Хорошо, — согласился Лукавый, налив себе еще кофе. — Но поверь, проблема самая обычная. Почти человеческая.
— Пусть так.
— У меня есть племянник. Он прекрасное создание, достойное зваться сыном бога. Умен, хитер, силен, ловок и очень смел. Участвовал в войнах, прошел через многое, опытен и никогда не имел слабых сторон. Он подавал большие надежды. И так было, пока он не встретил ту, с кем у него в принципе не может быть будущего. Как мы только ни старались вразумить его, страсть и любовь оказались сильнее. Ради любви он даже сумел договориться со смертью, но потом погибла сама девушка.
— Нет повести печальнее на свете… — сочувствующе пробормотала я.
— С тех пор его словно подменили. Он стал совсем другим: мрачным и пустым. Мы надеялись, что время заглушит страдания, и вроде все действительно пошло на лад. Но вдруг спустя много лет, по вине судеб или дураков, он выяснил, что его возлюбленная жива. Понимаешь, что это значит?
— Полагаю, он воспрянул духом и теперь не остановится. Но что в этом плохого? Он целеустремлен, упорен и силен духом. Я бы многое отдала за такого мужчину, Гермий… Жаль только, не встречала подобного на своем пути. Знаешь, если он вернулся из мертвых, может ему удастся справиться с неизбежным?
— Исключено. Это было понятно с самого начала. И своим упорством племянник лишь обрек себя на страдания и страшные муки. Ничего не изменится к лучшему, разве что на этот раз может кончиться еще хуже. Слышала выражение «с судьбой не поспоришь»? Здесь как раз тот случай.
— Еще я слышала выражение «мы сами строим свою судьбу», — уперлась я.
— Какие глупости! — завелся Лукавый. — Открою тебе секрет. Эта фраза придумана вами — людьми. Сказал бы, что ее породило, да воздержусь! Вы всегда ошибочно полагали, что нужно положить жизнь, чтобы удовлетворить свои потребности. А если не вышло, значит, плохо старались. Вечное «мне надо». Вот и он слишком человечен, а все могло быть иначе... Потратить столько времени на бесполезное дело, которое доставляет только боль!.. А если бы отступился, когда говорили, жил бы и горя не знал.