Первым нас покинул Аполлон, оставив на прощание молодую веточку лавра. Затем Даня отправился «на первую охоту», как он выразился сам. Я не без зависти проводила его взглядом, слегка задетая тем, что не остался со мной. После в дальнюю комнату отчалили Лукавый и Катька. Они о чем-то увлеченно беседовали и, казалось, напрочь забыли об остальных. Я осталась с Бассареем. Почему-то меня не покидала уверенность, что он тоже вот-вот удалится, но, как ни странно, бог пока никуда не собирался.
— Хочешь о чем-нибудь спросить меня? — Синие глаза воззрились на меня с неожиданной теплотой.
— Да вот интересно… Если со мной что-нибудь случится, ты заметишь?
— Почему ты вдруг заговорила об этом? — насторожился Дионис.
— Мне кажется, что я тебе совсем не нужна… Я имею в виду как твоя последовательница.
— Я не об этом. Почему ты решила, что с тобой может что-то случиться?
Пришел мой черед волноваться. Странно, что он зацепился вниманием именно за эту фразу. Теперь Бассарей почти впился в мое лицо внимательным взглядом, отслеживая любое, малейшее изменение. Несмотря на растущую панику, я не только умудрилась каким-то волшебным образом сохранить более-менее вменяемое выражение, но и успела отметить, что для него ничего не стоит насильно вытянуть из меня правду. Только Дионис почему-то не стал этого делать.
— Да так… — как можно беззаботнее ответила я. — Просто подумалось, вот и спросила.
Не знаю, поверил он или нет, но сверлить меня взглядом прекратил.
— Я знаю, что веду себя как минимум странно, — улыбнулся бог. — Но ты не должна так думать. Если с тобой что-то случится… заметят все.
— Тогда почему ты держишь меня на расстоянии?
— Потому что вскоре ты понадобишься мне для очень серьезных дел, — нехотя ответил он.
— И как скоро можно будет начинать? — обрадовалась я.
— Лучше бы попозже. Для тебя лучше... Только не нужно спрашивать почему. Придет время — расскажу тебе сам, наверное...
Подустала я немного от их загадочности. Мы еще немного поболтали о насущном. Бассарей расспрашивал, как тут прижился Лукавый, и откровенно ржал, слушая всякие про казусные моменты с его братом в главной роли. На самом деле было много смешного, когда Гермий пребывал здесь первые дни. Например, первый мат из уст бывшего бога, когда он поскользнулся в ванной и сломал полку с шампунями и бальзамами. Тогда, естественно, все посыпалось вниз, и самый тяжелый пузырек упал ему на палец ноги. Так Лукавый выяснил, что такое физическая боль смертных, на собственном опыте. Еще была история, когда его птичка обгадила. Это случилось во дворе, когда бывший бог гордо шел домой после покупки этой самой черной рубашки. В ней шел… Над нами пролетал голубь, который счел, что неплохо бы отметить Гермия своим… вниманием. Надо было видеть его оскорбленное лицо! Ну, а про утреннюю эрекцию, которой он однажды насмерть перепугал выходящую из кухни Катьку, я вообще молчу. Для конкретики добавлю, что проснувшийся по нужде Лукавый был не в курсе, что если ты любишь спать голым, то не обязательно рассекать в таком виде по квартире в шесть утра. Он потом еще долго возмущался, что смертные не в меру мнительны и погрязли в никому не нужных моральных принципах. Еще меня откровенно подмывало рассказать Бассарею о ночном происшествии, но обещание, данное моему спасителю, все-таки удерживало.
Через пару часов Дионис проводил меня до постели и попрощался. Я так быстро и крепко уснула, что даже не выключила свет на кухне, не говоря уже об уборке. Всю ночь мне снились странные сумбурные сны. А ближе к утру, когда я меняла позу на более удобную, даже показалось, что кто-то стоит у постели и молчаливо наблюдает за мной. Но стоило моргнуть, как силуэт пропал. Говорю же, странные сны…
27.02.2018
— Зачем ты делаешь это?!
Услышав разъяренный голос сына, Бассарей не удивился.
Илай только что появился перед богом словно из ниоткуда и, судя по виду, был буквально на грани. Если бы мог испепелить взглядом, то большая поляна, окруженная еловыми деревьями, оказалась бы овеяна частичками божественного праха. Дионис мечтал, чтобы этот разговор состоялся как можно позже, а лучше никогда, но судьба распорядилась иначе. Фирион стоял рядом с отцом, в бешенстве сжимая и разжимая кулаки.
— Давай поговорим спокойно, — с надеждой предложил Бассарей, указывая на удобное местечко рядом с собой.
Илай не сдвинулся с места.