— Ну и классно! Теперь о другом. Ты собираешься мириться с Даней?
— Я и не ругалась… — поморщилась я.
— Только не надо игр со словами. Давай я позвоню ему? — предложила Катька.
— Нет уж. Пускай все идет своим чередом. Я уже и так торопливостью лишнюю головную боль себе же создала.
— О, боги! Какой же ты успела стать нерешительной занудой за какие-то полторы недели! Тогда давай я выпью Дионисова винца и дернем охотиться на мужиков вместе! — загорелась подруга очередной идеей.
М-да… Время, проведенное с Женькой, явно пошло ей на пользу. Даже слишком, пожалуй. Какая-то чрезмерная активность и неутомимое желание найти приключений на свой тыл.
— Не стоит торопиться, Кать. Десять раз подумай, прежде чем пробовать его вино. Боюсь, процесс будет необратим. А сие весьма печально, если тебе не понравится результат.
— Тогда просто пошли в каком-нибудь кабаке посидим. А то ты скоро плесенью покроешься. Вон бледная какая-то стала и вялая. Тем более у меня выходные не резиновые.
— Хорошо. Сходим.
— Я первая в ванную! — радостно воскликнула она и побежала занимать территорию.
06.03.2018
Лукавый обедал и прислушивался к неразборчивой девичьей воркотне, доносившейся из дальней комнаты, когда заявился Бассарей. Синеглазый юноша выглядел не по-божественному замучено. Он с безучастным лицом замер посреди кухни и тяжело вздохнул. Стройная фигура вечно юного бога отбрасывала неестественную тень крупного сгорбленного мужчины. Лукавый сочувствующе посмотрел на брата:
— Все плохо?
Бассарей устало покачал головой.
— Тогда садись. Пора поговорить.
— Я так и знал! — сразу все понял Дионис. — Раньше нельзя было сказать, что видел его?!
— Чтобы ты устроил мне экзекуцию, заставляя вызвать сюда? Нет, уж обойдусь.
Бассарей поджал губы и снял с пояса бурдюк. Сделав несколько больших глотков, он прислушался к доносящимся с другого конца квартиры голосам и лениво махнул рукой. Дверь кухни неуверенно дернулась и тут же резко захлопнулась, исполняя молчаливый приказ бога. Бассарей поудобнее расположился в кресле, расправил полы одежды и закинул ногу на ногу. Лукавый, наблюдая за нервными движениями брата, понимающе покачал головой и потянулся к шкафчику с посудой. Вытащив оттуда полулитровый стакан для пива, он требовательно придвинул его к Дионису.
— Тебе еще и вина надо дать? — наигранно удивился бог.
— А как же, — нагло ухмыльнулся Гермес. — Разговор-то долгим будет и весьма интригующим.
— Ну-ну, — протянул Бассарей, откупоривая бурдюк.
Лукавый зачарованно смотрел, как переливаются мелкие искорки, пока темно-красная жидкость тонкой струйкой заполняла прозрачный стакан. Заметив это, Дионис довольно хмыкнул, явно упиваясь гордостью за свое творение.
— Что говорят в Семье? — начал Гермий, усевшись на стульчик поближе к Бассарею.
Бог тут же помрачнел и отставил бурдюк.
— Лучше не спрашивай. Я еле договорился, чтобы сына не трогали.
— Наказать хотят?
— Кто как… Некоторые предлагали на цепь его посадить… Думаю, не отказались бы и вовсе избавиться, но вслух не говорили. Я так устал, брат. Но одного не понимаю, почему ты покрываешь его?
— Нравится он мне. — Гермий блаженно вытянул ноги. — Целеустремлен, упорен, бесстрашен, талантлив.
— И шкодлив как ты, — вставил Дионис.
— И умен, — добавил Лукавый. — Жаль, что не как я…
— Ну хотя бы ты должен понимать, что от его любви только горе и проблемы! Особенно в нынешней ситуации сложно этого не заметить!
— Я не верю, что ты позволишь кому-то из Семьи навредить сыну. Оставь его в покое, Бассарей, от твоей чрезмерной заботы проблем не меньше, чем от великой любви Илая.
— Как это понимать? — нахмурился бог.
— Ты знаешь своего сына. Зачем врал ему? Зачем постоянно встреваешь и вставляешь палки в колеса? То, что ты получил взамен, было вполне ожидаемо.
— У тебя память короткая? Помнишь, чем кончилось мое невмешательство в прошлый раз?
— И чем же? — с издевкой переспросил Гермий.
— Он умер. — Бассарей изо всех сил старался не обращать внимания на насмешливый тон брата.
— И вернулся. Живой, здоровый, стал сильнее, умнее, опытней и опасней для врагов. С ним все в порядке. Давай посмотрим правде в глаза. Пока от необдуманных поступков Илая и его любви к Ливии была только польза для всех. Он пытался сделать ее лучше, пытался пробудить в ней жизнь. Ответь брат, чем бы все кончилось, если бы он не остановил твою дочь, когда она попала во власть Вездесущего?
— Спора нет. В искусстве убеждать тебе нет равных. — Дионис задумчиво посмотрел на Лукавого. — Но что, если везение Илая не бесконечно?