Что касается моего образа, до ангела было как до Китая легкой походкой от бедра. В отношении макияжа я всегда была любительницей выделять глаза, так что мой друг черный карандаш и новые дорогущие тени сделали свое дело качественно. Платье я выбрала облегающее, душевно выше колена (но без фанатизма), с молнией на груди и под цвет глаз — темно-зеленое. Большой каблук — не моя стезя, потому пришлось ограничиться черными туфлями на невысокой платформе. А вот с волосами заморачивалась долго. Все потому, что тоже хотела распущенные, и чтобы локоны были не менее прекрасными, чем у Катьки. В итоге пришлось зайти в парикмахерскую и довериться специалистам. Вообще, я не любитель многочасовых марафетов, но сегодня хотелось выглядеть как истинная жрица любви. Если верить подруге, получилось.
Возле бара выставили столики и сделали навес для желающих отдохнуть на свежем воздухе. На улицу выставили несколько колонок, чтобы посетители могли наслаждаться музыкой и внутри, и снаружи. Сегодня был выходной — народу полно, и мы откровенно порадовались возможности посидеть для начала на свежем воздухе. Мы заняли столик подальше от колонок, чтобы можно было поговорить, а не поорать.
— Слушай, — предложила подруга, — давай что-нибудь поесть возьмем.
— Ты, как всегда, только о жратве и мечтаешь, — засмеялась я.
— Ну и что? — возмутилась Катька. — Если хочется. Главное, моей фигуре не вредит. Давай шашлычка и по салатику.
— Ну давай, — согласилась я и махнула официантке, которая как раз выставляла что-то с подноса нашим соседям.
— И водочки хорошей для полного счастья, — мечтательно закатила глаза подруга.
Приняв заказ, официантка удалилась, а мы начали планировать вечер.
— Давай тут подольше посидим, а когда народ расходиться начнет хоть немного, внутрь пойдем. Сейчас там все равно не продохнуть, — предложила Катя.
— Полностью согласна.
— Покажешь, что ли, как работаешь?
— Что, прямо сейчас? — поморщилась я.
— Ну, а что? Вдруг мне тоже захочется! — настаивала подруга
— Давай поболтаем, отдохнем, а работу оставим на потом. Иначе покоя нам не видеть… — уперлась я, вспомнив голодные мужские глаза в клубе.
— Что ты, какие мы нежные! Ладно уж… Ой, смотри!
— Куда? — не поняла я.
— Да вон, мой бывший с бабенкой какой-то! Вот козел!
Я проследила за ее взглядом: действительно, неподалеку от нас стоял Вадик с какой-то размалеванной девицей. Словно почувствовав на себе наши взгляды, он обернулся и, заметив Катьку, вздрогнул то ли от неожиданности, то ли от удивления. Замер как вкопанный, а потом, видимо, придя в себя, начал что-то говорить своей подруге. Не знаю, чего такого веселого он ей поведал, но оба издевательски посмеялись, чуть ли не тыча в нас пальцами, и отправились внутрь бара. Настроение у нас с Катькой испортилось в мгновение ока. У нее от бешенства и обиды, у меня — из сочувствия и солидарности.
— Вот сука! Скотина! Это ж надо было припереться именно сюда и именно сегодня!
— Да уж, он прямо как чуял.
— Короче, не надо мне шашлыка! Я домой хочу или морду разбить обоим!!! Это же та самая сучка, с которой я его тогда дома застала! Я не могу так…
— Да перестань ты, — утешала я. — Не велико горе потерять такого придурка. Да и мадам у него так себе…
— Вот уж о чем я не переживаю! Проблема в том, что этот контрацептив штопаный, как всегда, в окружении баб, а я, как всегда, в окружении… тебя. Типа у него все так круто в жизни, а я — как всегда! — одна. Бесит! Хочу домой!
08.03.2018
А я вот не хочу, мля! Но как ей сказать об этом, не представляю… И ведь не уйти — свинство. Катьку тоже можно понять. Пока я отчаянно придумывала предлог, чтобы остаться и успокоить ее, очень вовремя зазвонил телефон. Гермес. Катька, увидев, кто звонит, резко переменила настроение и явно что-то задумала, судя по сияющей физиономии.
— Да, — ответила я в трубку, с подозрением глядя на подругу.
— А где собственно мои вещи? — раздраженно поинтересовался Лукавый.
— На балконе… я же говорила.