— Пойдем?
Я молча взяла его за руку. Мгновение — и мы уже в моей квартире, стоим у постели. И мне все равно, кто он, чего хочет от меня. Друг или враг? Убьет или нет? Искал ли он встречи или оказался там случайно? Вообще без разницы. Дикое желание провести пальцами по его щеке, почувствовать колючую щетину, дотронуться до широкой огненной спины. Все остальное ушло на второй план. Не сдержавшись, я подняла руку, но он неуловимым движением перехватил мои пальцы на полпути и впился в губы голодным долгим поцелуем. Грубым, властным, болезненным. Но эта боль лишила меня последних остатков разума. Даже не помню, как лишилась одежды и оказалась на постели. Помню только то, что не могу описать словами. Острое, безумное, взрывное и непередаваемое. Да, господа, как будто меня трахнул сам бог. Дикий, необузданный, безжалостный и не знающий усталости бог.
***
Никто не слышал ни надрывающегося на последнем издыхании телефона, ни поворачивающегося под утро ключа в замочной скважине, ни тихих шагов двух пар ног, проследовавших сначала на кухню, а потом в комнату Лукавого. И приглушенных стонов, доносящихся оттуда, когда первые лучи солнца пробились сквозь оконные занавески.
***
Уже после обеда меня разбудил тихий стук. Открыв глаза, я бросила взгляд на постель и выяснила, что сплю совсем одна.
— Саш! Ты спишь? — вопрошал настойчивый голос подруги.
Быстро сотворив из простыни подобие римской тоги, я с мрачной физиономией отправилась открывать предусмотрительно запертую кем-то дверь спальни. В комнату заглянула не менее мрачная Катька, замотанная так же, как я, только в тонкий плед.
— Ты одна? — уточнила она, стараясь не смотреть на кровать.
— Угу, — промычала я.
— Пошли кофе попьем? — спросила она, кивая в сторону кухни.
— Не, — я плюхнулась обратно на постель, — туда не пойду. Тащи в комнату.
Подруга страдальчески простонала и пошла на кухню, откуда вернулась с двумя чашками горячего черного кофе. Вообще-то мне не особенно хотелось пить кипяток с утра пораньше, но надо же поддерживать близких.
— А Гермий где?
— Ты что, мать? — Она покрутила у виска. — Сегодня понедельник.
— Сочувствую ему…
Катька отпила из своей чашки, блаженно выдохнула и, прищурившись, требовательно заявила:
— Ты с темы-то не съезжай! Какого хрена трубку не брала?!
— А ты звонила? — удивилась я.
— МЫ звонили! — заявила она, недоверчиво сверля меня взглядом.
— Клянусь, не слышала! — искренне заверила я.
Мне даже не верилось, что я могла не услышать валяющийся в изголовье телефон. Прямо над ухом же. И не на тихом режиме. Но там действительно оказалось шестнадцать пропущенных вызовов от нее и десять от Гермеса.
— Ну и кто это был? — насмешливо глядя на мое растерянное лицо, сжалилась подруга.
Я было собралась ответить, но тут голова заработала окончательно, и до меня дошло кое-что интересное. А ведь мадам тоже раздета, хотя обычно спит в ночной одежде! Так-так! Меня терзают смутные сомнения. Проследив мой взгляд, она все поняла и смущенно опустила голову.
— Ну перебрали, и что?! — пробормотала она.
— Но ему же нель…
— Да знаю я! Он даже соизволил меня честно предупредить…
— А что так злобно?
— А то, что он забыл честно предупредить, какой он очешуенный в постели! — взорвалась она. — Это просто фатальное невезение! Может, я проклята?! А?
— Да ладно… У меня тоже не сахар…
— А у тебя что? Маленький и мертвый? — немедленно переключилась подруга.
— Да нет, — протянула я, вспоминая то, что было ночью. — Здесь… вообще без комментариев.
— М-м-м… Тогда в чем проблема?
— Ты, наверное, не заметила, но я проснулась одна, — с сарказмом пояснила я.
— Сразу ушел?
— Понятия не имею. Я спала.
— Вот сво… Погоди! У тебя же заперто было. Он что, не в курсе про существование дверей? Десантника, что ли, подцепила?
Несмотря на резко подпортившееся настроение, грозившее обернуться истерикой, услышав это, я заржала, представив себе, как мой любовник, забыв дома парашют, с криком «ЗА ВДВ!!!» прыгает с третьего этажа. Вот почему хорошо иметь хотя бы одну, но настоящую подругу. Только она знает, как поддержать в трудный момент.
Но Катьке как раз было не смешно. Не дождавшись, пока я успокоюсь, она нетерпеливо пихнула мою ногу и требовательно заявила: