— Зачем тебе это знать? — заглянула мне в глаза Рыжая.
— Из чистого любопытства. Тошнит уже от дурацких тайн, — пояснила я, привычно хватаясь за сигарету. Но тут же вспомнила про слова Лукавого и опечалилась окончательно.
— Тогда, слушай, — сатир подпер мою спину своей, широкой и теплой. — Ливия — дочь Бассарея и Геи. Не знаю, что там было с самого начала, известно лишь, что Дионис вынужденно оставил ее новорожденной в каком-то из смертных миров. Как оказалось, там уже правил один бог, и он прознал о существовании Ливии. И начал искать ее. Пока искал, Ливия росла. Она была обычным на вид ребенком. Чистая, добрая, веселая. Как все мы здесь. До тех пор пока этот бог не нашел ее. Сначала он пытался обратить девочку в свою веру, но тут и начала проявляться ее истинная сущность. Тогда бог решил забрать себе все, что есть в ней, сломать и убить. И ему почти удалось, благо последователей-помощников было более чем достаточно. Он убивал ее в одном мире, но Ливия возрождалась в другом, делаясь все выносливее, опытнее и сильнее разумом. Но в то время как разум ее укреплялся, она теряла остальное. Еще немного — и бог победил бы окончательно, когда лишил ее памяти, а значит и нынешнего смысла ее существования. Но тут Ливию встретил Илай, который сразу обнаружил в ней нечто особенное и рассказал отцу. Тогда она была просто живой куклой, бездумно и бессмысленно водила в свою постель одного смертного мужа за другим. Ливия даже не знала, что это необходимо ей, чтобы выжить. Слабую способностями, без памяти, без желаний, ее доставили сюда. Бассарей приложил немало усилий, чтобы вернуть ей былую мощь, память и понимание того, кто она. И когда это случилось, стало страшно даже ему. Страшно и больно, ибо Ливия — его дочь. И судьбой ей предначертано спасти человечество от того бога, что давно загнал в угол даже саму Семью. Узнав правду, Ливия жила только этим. Или существовала… Она мечтала уничтожить того бога и отомстить людям.
— Так спасти или отомстить? — запуталась я.
— Тот бог пожирал в людях лучшее и заполнял собой образовавшуюся пустоту. Не зря имя его — Вездесущий. Каждый, кто соглашался стать его рабом, терял все, делаясь сначала пищей, а потом и сосудом для бога. И оружием. Он захватил почти все миры, почти всех смертных, и излечить их уже было нельзя. Только убрать, чтобы ему негде стало жить. Но находились и единицы, которые не поддались. Сильные люди, не променявшие разум на обещания и слепую веру. Только их можно было забрать и укрыть. Остальных уничтожить. Теперь понимаешь?
— Вроде бы… — протянула я. — И что? Этот бог победил?
— Ливия сильна. Очень сильна. Но когда устраиваешь конец света, приходится видеть страшные вещи. Представляешь, что станет с тем, кто наблюдает за множеством детских смертей? А женщины? А старики? Когда видишь их страдания, умоляющие глаза… Трудно поверить, что на самом деле они уже не люди, а орудия… И ты контролируешь, чтобы они не выжили. Даже у Ливии разум дал трещину.
— Иными словами — крыша поехала? — уточнила я.
— Нет. Просто она сломалась. Чем и воспользовался мечущийся Вездесущий. Он проник в нее и сделал одержимой. Безумной. И тогда она начала уничтожать всех без разбора. Пока Илай ее не остановил…
— Убил?
От этой истории мне становилось нехорошо.
— Почти. И себя, и ее. Но Бассарей что-то сделал и… дальше ты знаешь…
— Убил… — Мне даже не сразу стало понятно, что я повторила это вслух.
— От безысходности, — стала объяснять Сойя. — Он до безумия любил ее. Да и теперь тоже... Хотя знал, что ничего не выйдет. Но все равно упорствовал до последнего, надеясь что-то изменить. Оживить ее… Страшная любовь, правда?
— Да, уж… — Сложно было не согласиться. — А он совсем тут не бывает? Мне бы хоть одним глазком…
— Редко, — печально глядя на меня, сказала Рыжая. — А сейчас и вовсе не появится. В ссоре они с Бассареем.
— Из-за чего?
— Да кто же знает… — пожали плечами ребята. — Нам известно только то, что сами видим или слышим. Или когда боги снизойдут к нам с откровениями. А такое нечасто бывает
— Жалко… А что там за история, когда он победил смерть?
— Ха! Не смеши. Смерть нельзя победить. Фирион просто вернулся.
— Фирион — это Илай? — уточнила я.
— Он самый, — кивнул Фем.
— А ту историю я знаю. Рассказывали… — сообщил доселе молчавший Ферей. — Жуткая она. Илай пошел против братьев, которые попали под власть Вездесущего. Защищал Ливию. И был убит ими. Но даже там Бассареев сынок не успокоился. Он прошел через какие-то ужасные испытания, только ради того, чтобы вернуться к ней. Ходят слухи, что теперь он и вовсе бессмертен. Но это лишь домыслы.