Илай и Катька, не видя этого, продолжали разборки.
— Не лезь, куда не просят, — посоветовал он, резко оборвав безумных смех. — Сами разберемся.
— Да что ты?! Видела я, как ты разбираешься. Где нужен — бежишь, а где тебя не ждали — граблями машешь! Короче, мы уходим, а ты только попробуй помешать! И оставь ее в покое.
Подруга потянула меня за руку. А я будто приклеилась к полу и онемела, молчаливо наблюдая за Даней. И, прежде, чем Илай успел что-то сделать или ответить, тяжелый металлический стул обрушился ему на голову. Одна из тонких ножек прорвала рубашку на плече фириона и на несколько сантиметров вонзилась в плоть. Музыка затихла, и народ наконец заметил происходящее. С тихим рычанием Илай вырвал металл из предплечья и отшвырнул стул. Еще через секунду, будто не чувствуя боли, он бросился на соперника, и они с Даней покатились про лакированной плитке пола. Надо сказать, теперь они были равны в силе. Несколько мужчин бросились к ним, но в паре метров замерли, не решаясь даже попытаться разнять двух взбесившихся, окровавленных бойцов. А те наносили друг другу такие страшные удары, что стало ясно — отсюда уйдет живым только один.
— Да пошли уже быстрее отсюда!!! — проорала мне в ухо Катька, изо всех сил таща на выход.
Я словно вырвалась из оцепенения и побежала за ней. Поймав первую же машину, мы назвали наш адрес и, поспешно хлопнув дверцами, уехали домой.
16.03.2018
Когда Лукавый отрыл нам дверь, сразу понял, что произошло что-то нехорошее. Я почти побежала на кухню и нервно закурила.
— Что такое? Вы в порядке? Кать, что с ногой? Тебя кто-то ударил?! — доносилось из коридора.
— Да никто меня не трогал! Об косяк навернулась, когда выбегали из кафешки, — проворчала подруга, заходя на кухню. Лукавый спешил следом.
— Так что такое? Вы бледные, как Танат.
— Да ничего. Валерьянку дай! Вон, видишь, нашу роковую женщину надо в порядок приводить.
Наверное, я действительно выглядела ужасно со стороны. Свернувшись калачиком в широком кухонном кресле, я стучала зубами, держа трясущимися руками тлеющую сигарету и нервно бормотала одно и то же: «Надо было остаться». Лукавый быстро разыскал успокоительное (которое сроду мне не помогало), переглянулся с Катькой, и они, не сговариваясь, насильно влили в меня столовую ложку этой пакости. Даже запить не дали, сволочи. Зато через пару минут мне действительно стало легче. Подруга быстро ввела Гермия в курс дела. Услышав, что произошло, он, тихо выругавшись, засобирался на выход.
— Ты куда это? — нахмурилась Катька.
— А ты как думаешь?
— Племянничка своего драгоценного спасать? А ничего, что он козел и сам напросился?
Услышав это, Лукавый схватил ее за плечи и начал бешено трясти:
— Никогда не говори о том, чего не знаешь! Поняла меня? Никогда!!!
— Эй! Ты чего? Успокойся! — брыкалась Катька, тряпочкой болтаясь в его руках.
Гермий выпустил ее и бессильно рухнул на стул.
— Это Бассареева работа, я уверен... — пробормотал он.
— Ты о чем?
— О Даниле. О том, что у него откуда-то появились силы на сопротивление, — пояснил Лукавый и запнулся, нервно бросив взгляд на меня, потом на нее. — О нет… Зря я это сказал…
Катька вопросительно посмотрела на меня, а я непонимающе пожала плечами в ответ.
— Тьфу! Ну и правильно сделал! А то все горазды руками махать, имея полубожественные способности... — высказалась подруга.
— Какие еще полубожественные?! Илай никогда не использовал сверхспособности для боя. Только опыт и умение.
— Да что ты все время заступаешься за него? Он первый начал! И вообще вел себя как…
— Ты не знаешь Илая, — перебил ее Лукавый. — Даже не представляешь, насколько он несчастен.
— Зато знаю, как он любит утешаться!
Прежде чем бывший бог успел ответить моей подруге, посреди кухни появился тот, о ком шел разговор. С головы его ручьями текла кровь, на скуле чернел здоровенный синяк, губа разбита так же, как у Дани. Разорванная рубашка клочками висела на теле. Рана на плече почернела и вспухла. Вообще на нем похоже не было живого места. Но самое страшное, что он вернулся один.