Я же смотрела в дверной проем, где неожиданно появился ОН. Прекраснейший из мужчин! И сегодня, он, казалось, был еще более неотразим, чем при предыдущей встрече. Катька тоже замолчала, проследив мой взгляд. А солнцеликий бог, окинув всех внимательным взглядом, улыбнулся так лучезарно, что мне еще долго потом не удавалось стряхнуть со лица идиотически блаженное выражение. Получив приглашение пройти за стол, он двинулся к нам, но, поравнявшись со мной, вдруг остановился и неожиданно взял за руку.
28.03.2018
— Все ли хорошо в твоих делах, дева? — спросил он, изучая меня сияющими янтарными глазами.
— Да вроде… — засмущалась я.
— Что ж, это прекрасно! — Бог выпустил мою ладонь и быстро переглянулся с Бассареем. — Где мне расположиться?
Лукавый указал на свободный стул, а Дионис занялся разливом напитков. Себе он бокал, конечно, не ставил, лишь скользнув по нему пренебрежительным взглядом. Такая емкость не в его стиле. Вот литровая коробочка — другое дело. Катька же наполняла тарелки, стараясь вообще не смотреть на Солнцеликого, видимо, чтобы не нервировать Гермеса. Хотя это только мои догадки.
— Когда нам ждать твоего сына? — между делом поинтересовался Аполлон у брата, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
Почему я забываю о нем? И вообще, почему не думаю об Илае беспрерывно? Это начинает бесить! Ведь я на самом деле очень жду его. Очень хочу увидеть…
— Давно должен быть… — протянул Бассарей с таким же растерянным видом, словно и сам только что о нем вспомнил. — Но не думаю, что нам придется долго ждать. Ведь тут предмет его страсти, — подмигнул он остальным и бросил на меня многозначительный взгляд.
— Пожалуй… Ну что ж, тогда с тебя тост, хороводник!
— Опять прелюдии?! Ну нет! Давайте уже выпьем, а?
Часа через два запасы алкоголя (благодаря некоторым) были на исходе, и все начали намекать, что неплохо бы отправить гонца. Вообще-то, почти сразу вызвалась я, но все никак не могла расстаться со своими друзьями. Бассарей как раз долго и в красках рассказывал мне, как быстро и легко Аня влилась в компанию вакханок и сатиров, живущих в его прекрасном лесу. И хвалил, что я так легко смогла разглядеть истинную менаду среди простых людей. В общем, слово за слово… Я оставалась дома до последнего, пока периодически дергающие меня за рукав Катька и Лукавый не начали орать благим матом, чтобы я или шла в магазин, или уже сидела тут. Пришлось вставать.
Мое великолепное настроение не могли омрачить не мерзкая тетка-продавщица на кассе, ни километровая очередь. Когда я, наконец, груженная тяжеленными пакетами, дотащила их до лифта и нажала кнопку, запоздало вспомнила, что он не работает. Но, как ни странно, кнопка загорелась, и кабина поехала вниз, по-моему, даже с нашего этажа.
Предвкушая возвращение домой, я сделала шаг к открывающимся дверям и замерла. Разъехавшиеся створки продемонстрировали мне то, от чего я дернулась и впала в столбняк. Внутри сидел мертвый человек. И первое, что я увидела, — черные выжженные дыры на месте глаз. Колени трупа разогнулись сами по себе, ноги выпрямились, и ступни в потертых коричневых ботинках выскользнули за пределы лифта. Когда двери попытались закрыться в первый раз, я в ужасе попятилась.
Хотя в подъезде было довольно тепло, в отличие от улицы, я вдруг начала мерзнуть. Но, несмотря на это, ладони и лоб покрылись испариной. Потом началась нервная дрожь. Я делала глубокие вдохи, чувствуя острую нехватку воздуха, и все не могла оторвать взгляда от кошмарного, неестественного, изуродованного лица. И никак не могла произнести ни звука. Ненавижу себя за это! Идиотская привычка с самой юности. Приличные люди кричат или визжат от неожиданности или в моменты опасности, я же впадаю в ступор и молчу… Попытавшись сделать еще шаг назад, я споткнулась о нижнюю ступеньку и упала бы, но меня легко подхватили в полете. За жалкие мгновения пока падала и оборачивалась, чтобы увидеть, кто меня поймал, успела столько перебрать в голове, что позже долго удивлялась. Там пронеслось все, от демонов и оживших мертвецов до убийцы, который сейчас казнит меня как ненужного свидетеля, не вовремя оказавшегося на месте преступления. Куда мне там было сообразить, что подсохшая лужица крови рядом с мертвым человеком свидетельствует о его многочасовом нахождении в лифте…
Я попыталась вырваться из крепко держащих меня рук и даже не сразу поняла, что это Илай. Он мгновенно закрыл мне рот ладонью, на случай, если все-таки решу заорать. А когда убедился, что я в адеквате, убрал руку и кивнул на тело:
— Что это?
— Не знаю… — еле выдавила я, отрицательно качая головой. И, произнеся это, продолжала качать.