— Тогда зачем искушать судьбу? — неуверенно протянула я, так и не рискуя забрать орихалк обратно.
— Затем, что только ты решаешь, делать это или нет, — улыбнулся бог. — Никто не заставляет тебя им пользоваться, так же, как никто не запрещает выбросить его в реку или оставить у себя. Так что думай сама.
— Хорошо. — Я вернула камень в карман.
— И лучше не говори о нем никому, — проследив за моими действиями, добавил Бассарей. — Не все так мудры, совершенны и прекрасны во всех отношениях, как я. Из чрезмерной опеки или беспокойства друзья могут толкнуть к неверному выбору.
— Как скажешь, о мудрейший и прекраснейший во всех отношениях! — рассмеялась я.
Бог улыбнулся, обнял меня, поправил выбившуюся из прически прядь и повел обратно.
Глава 13
Полтора месяца незабываемых путешествий с Илаем и удивительных открытий стали для меня самым счастливым временем в жизни. Он приводил меня в разные римские и греческие города и деревушки с древними храмами, памятниками, статуями и прочими творениями мастеров прошлого. Больше всего мне запомнились Самарийское ушелье на Крите, Парфенон в Афинах, Делос и… короче, много чего еще...
Самым потрясающим стало то, что мы прибывали на место, где находилась (или была когда-то) та или иная достопримечательность, любовались тем, что осталось, если, конечно, там что-то оставалось, а потом фирион переносил меня в прошлое — посмотреть на все эти чудеса в первозданном виде. Например, роскошные скульптуры в дельфийском храме Солнцеликого с красивыми белыми колоннами, и там же — вещающие пифии и жрецы в белых одеждах… Здесь чудесно пахло лавром, вином и чем-то еще. Нас, естественно, не видели и не слышали, хотя я с удивлением отметила, что одна из жриц остановилась, когда поравнялась со мной, и, прислушиваясь, зашарила глазами. Остановив взгляд прямо на моем лице, она ненадолго замерла, а потом, пожав плечами, продолжила свой путь. Илай, потянул меня за руку, чтобы показать жертвенник, а я уже во все глаза смотрела на статую бога, отлитую из чистого золота. Кстати, она не имела ничего общего с оригиналом, но это неважно.
А еще святилище Афродиты, пещера Зевса на Крите, гора Киллена в Аркадии, где был рожден наш Лукавый, спартанский храм Ареса, знаменитый Колосс Родосский, Колизей в Риме… Я все рыдала, что невозможно стырить на память хоть что-то с каждого места. Хотя бы одну из чаш, камушек, свечу или ракушку. Но дотрагиваться ни до чего мы не могли, и это печально. Фирион говорил, что если мне так уж сильно хочется реально побывать в прошлом, то можно как-нибудь поговорить с богами. Однажды вечером, когда мы неспешно прогуливались по узким улочкам в Фивах, Илай спросил:
— Что еще я могу для тебя сделать?
— Я и за это буду до конца жизни натурой отрабатывать, — засмеялась я.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Не только со мной, но и вообще, — не унимался сын бога.
— Но я и так счастлива. Честно!
— А я нет! Хочу, сделать для тебя все, что в моих силах. Так что признавайся!
— Хочу татуировку, — брякнула я, первое, что пришло в голову.
— Серьезно? Жалкую татуировку?
— Ничего не жалкую. Я давно мечтала, но как-то не представлялось возможности… И еще хочу в какое-нибудь тихое место, и чтобы там была вода, хочу побыть с тобой наедине.
— И что мы там будем делать?
Однако у него талант — не менять интонации голоса, мимику и при этом смотреть таким взглядом, что сразу чувствуешь себя раздетой и прикованной к постели. Интересно, что будет, если попытаться ему отказать? Хотя, я не смогу, как бы ни старалась…
Прежде чем я успела ответить, вдруг поняла, что мы находимся на большом красивом пруду. Вокруг незнакомые мне деревья и кустарники. На берегу, слева от нас, резная беседка с двумя скамейками и круглым столиком. Вокруг ни единой души.
— Побудь здесь несколько минут, а я добуду нам еды и что-нибудь для ночлега, — улыбнулся Илай, нехотя выпуская мою руку.
— Хорошо.
Он исчез, а мне почему-то представилось, как он тащит мамонта по возвращении. Вот тебе и мясо для еды и шкура, чтобы поспать. Они вроде мохнатые были, значит, не замерзнем. В размышлениях я побрела к пруду. Тут очень здорово! Кругом огромные кувшинки, розовые лилии и камыши. Мне вдруг захотелось разуться и зайти в воду.
Она оказалась очень теплой и чистой. В паре метрах от берега плавали небольшие рыбки, что заставило немедленно пожалеть об отсутствии удочки. Обожаю рыбалку! Но заставлять любимого разыскивать мне удочку не стану. Он-то, конечно, с радостью, но садиться ему на шею, гоняя туда-сюда, совсем не хотелось. Кроме того, на рыбалку мы сможем отправиться в следующий раз. У нас еще целая жизнь впереди. Мы так сблизились за время путешествий, что казалось, будто знаем друг друга целую вечность. И я буду вечно благодарна ему за этот подарок. Хочется тоже его порадовать чем-то, только он совсем ничего не рассказывает о своих предпочтениях. Только твердит, что у него два счастья: я и исполнение моих желаний. Врет, наверное…