— Господин Дункан распорядился выделить милорду личную горничную, — сухо сказала женщина, глядя на меня с плохо скрываемым презрением. — Марию Парье.
Я почувствовала, как занемели щеки.
— Что ты так побледнела, милочка? — ядовито спросила Данна. — Говорила тебе, нужно было дома сидеть с таким смазливым личиком!
"Странно", — отстраненно подумала я. — "Ещё вчера эта женщина показалась мне даже не строгой. И справедливой".
А сейчас я смотрела в злые прищуренные глаза и кожей чувствовала ее ярость и отвращение.
— Я могу получить расчет? — непослушными губами произнесла я.
— Уволиться решила? — недоверчиво переспросила Данна.
Я кивнула.
— Неграмотная что ли? — фыркнула старшая горничная. — Забыла про договор? Когда подписывала бумажки, чем думала? Явно не головой!
— Хватит! — вдруг твердо сказала Агата. — Данна, вы же видите, что Мария не рада новому назначению! Почему вы так злитесь?
— Потому что знаю поболее твоего, девочка, — неожиданно спокойно ответила старшая и тяжело опустилась на стул. — Старый герцог тоже любил личных горничных. Одну за другой. Сын, видимо, того же поля ягода.
— Бедная миледи, — почти неслышно прошептала Агата.
Сердце вдруг болезненно сжалось. Неужели это правда, и Клэйтону действительно просто приглянулась симпатичная горничная? Я мало знала о мужчинах, но Каролина рассказывала, что все они помешаны на плотских утехах. Совершенно некстати в голову пришел наш последний поцелуй. Влажный настойчивый язык, исследующий мой рот, мои ладони на твердой мужской спине.
— Дошло до тебя? — злость из голоса Данны ушла. Осталось лишь глухое раздражение. — Вижу. Покраснела, растерялась. Эх, дуреха.
— Что мне делать? — неожиданно для самой себя спросила я. Прозвучало действительно растерянно.
— Веди себя тише мыши, — устало посоветовала старшая. — На милорда лишний раз не смотри. Быстро наводи порядок и не задерживайся в спальне.
— Старайся прибираться пораньше, — добавила Агата. — Милорд в своих комнатах почти не появляется. Просыпается рано. Днём приходит только, чтобы переодеться. Ну и на ночь.
— Агата будет рядом, — Данна снова выглядела собранной и спокойной. — Я назначу ее горничной миледи Валери. Если что, шуми громче. Вряд ли милорд герцог желает придавать огласке свои… шалости. Глядишь, пронесет.
Отрывок из мыслесообщения:
Саманта: (растерянно) И я даже не знаю, что думать…
Валери: Отец уже согласился?
Саманта: Конечно! Герцог Лотье почти такой же влиятельный, как твой Клэйтон. Папа ни за что не упустил бы такого шанса.
Валери: А тебе нравится Захарий?
Саманта: Я не знаю. Он, конечно, очень учтивый и вежливый, но как будто смотрит мимо. На Каролину…
Глава двенадцатая
Резная темная дверь в комнаты Клэйтона казалась монолитом, высеченным в стене. По крайней мере, усилий на то, чтобы открыть ее, мне понадобилось именно столько. А может, физические силы были подточены страхом и сомнениями, разъедающими меня изнутри.
Лишь бегло осмотрев комнаты и не найдя там Клэйтона, я начала дышать полной грудью. До этого же задерживала дыхание перед каждой новой дверью, а потом судорожно хватала ртом воздух, устремляясь к следующей комнате.
Убедившись, что здесь я одна, закатила оставленную в коридоре тележку со свежим бельем, а потом быстро и старательно повторила все то, что мы с Агатой делали в спальне вчера — перестелила постель, натягивая чуть ли не хрустящее после глажки белье. Белое, хлопковое. Как и то — практически не смятое — что уже лежало грудой на полу.
И вдруг вспомнился ласковый шелк простыни под моей обнаженной спиной. Здесь, на этой самой кровати. Неужели Клэйтон в тот день приказал заправить кровать шелком специально для меня? Или это самодеятельность прислуги, не знакомой с предпочтениями нового герцога?
Гораздо проще и спокойнее было верить во второе. Так я и поступила. Накинула на кровать тяжёлое покрывало цвета горького шоколада, затянула светлыми кистями портьеры балдахина и продолжила уборку, стараясь на кровать больше не смотреть.
В ванной комнате царил порядок, но я скрупулезно приподняла каждую баночку и вытерла гладкий камень под ними. Поменяла полотенца. Наверное, Клэйтон ушел совсем недавно, а перед уходом принимал душ. Но на это указывали лишь влажное пушистое полотенце и приятный запах мужского парфюма.
Я расслабилась. Совершенно расслабилась, полностью погрузившись в несложную, но кропотливую работу. Поэтому, когда я открыла дверь и, не глядя, попятилась, волоча за собой тележку с грязным бельем, по сторонам не смотрела. И совершенно неаристократично взвизгнула, когда закрыла створку и обнаружила Клэйтона за столом в кабинете.