Захлопнув за собой дверь, я сползла по ней вниз и прикусила нижнюю губу, чтобы снова не завыть от боли, раздирающей изнутри, не напугать маму и Ванечку. Реки лились из моих глаз нескончаемым потоком, застилая картину перед глазами. Сквозь гул в голове и вату в ушах слышала мамин голос, она обнимала, целовала, гладила по голове, но легче не становилось. Эту боль никогда ничем не унять, она часть меня. Мама влила в меня горькие капли, стала умывать холодной водой, просить успокоиться. Поняв, что не действует, начала говорить о Ванюше, ругать, что своим видом я напугаю ребенка, ему нужна улыбающаяся, сильная мама. Ее слова подействовали, они каждый раз срабатывали, мама это знала. Я постепенно начала приходить в себя, а поток соленой жидкости из глаз – уменьшаться.
Успокоившись и приведя себя в порядок, я вернулась на кухню. Увидев работу своего сына, улыбнулась. Подошла к Ванечке и поцеловала его в щечку.
- Ты, моя радость! Вкусно тебе?
- Да! – кивнул сын, засовывая очередную ложку с творогом в рот.
Рядом, на столе, лежали пять раскуроченных ватрушек. Мы не раз в таких случаях предлагали Ванечке творог в тарелочке, но он отказывался. В булочках, по его мнению, творог был вкуснее.
Ранним утром снова с трудом разлепила глаза. Я полночи просидела за внесением изменений в проект Ганса. Позавтракав, вернулась в кабинет за бумаги, надо было поработать с документами. Так как я предпочитала делать это по старинке, держа в руках бумагу, подчеркивая нужное карандашом, оставляя пометки на полях, запустила печать на принтере. Старая коробка, что досталась мне еще от отца, похрюкала, помигала, пропищала и уснула навечно.
Мы прилетали в Россию два раза в год, но гостили лишь несколько дней. За короткое отсутствие в архитектурном бюро справлялись без меня, в крайнем случае консультировала по телефону или электронной почте. Принтер за эти годы понадобился впервые. За время простоя он запылился и засох.
Без печатающей техники обойтись не могла, поэтому приняла решение съездить в магазин за новым. Куплю не дорогой, если и он канет влета за будущие годы простоя, хоть не обидно будет. Предупредив маму, собралась и уехала в магазин электроники. С помощью консультанта быстро справилась с задачей и поставив коробку с новеньким принтером на заднее сидение, отправилась домой. К сожалению, со всеми этими делами, я не успевала на прогулку с Ванюшей, но утешила себя тем, что завтра после обеда мы уедем на дачу к двоюродной тете, и все мое внимание на протяжении выходных будет посвящено сыну.
Паркуясь у дома, сразу заметила знакомый автомобиль, стоявший в нескольких метрах впереди. Жаль моя машина взята в аренду, иначе я с большим удовольствием протаранила тот черный монстр, помогая ему выехать со двора.
- Достал! Он решил по несколько раз на дню меня доставать? Слава Богу хоть по ночам не припирается. – пробубнила вслух.
Тут же поплевала через левое плечо. Чур меня чур.
Глубоко вдохнув и выдохнув, собираясь с силами, вышла из машины. Мне понадобится вся выдержка, чтобы не реагировать на упрямого осла. Не хватало сорваться, как вчера.
Николай заметил меня, сразу вынырнул из своего автомобиля, направился в мою сторону.
- Давыдов! Гет офф ми! Лас михь ин ру! Картэ дэ муи! - произнесла фразу «отвали от меня» на трех языках, ведь по-русски он не понимал.
- Ты знаешь французский? – удивленно приподнял бровь, не скрывая улыбку.
- Пришлось изучить пару фраз из-за одного назойливого француза. Оказалось, в жизни может пригодится и для непонятливых русских.
- Доброе утро! – поздоровался он, проигнорировав мои слова на его счет.
- Во-первых, уже день. – взглянула мельком на часы. – А во-вторых, оно априори не может быть добрым, раз я наблюдаю тебя перед собой.
- Заноза! – не сдержался он.
- Я так понимаю, ты про себя говоришь, так как это я никак не могу избавится от твоего присутствия.
- Елена, мы можем поговорить нормально?
- Давыдов, ты издеваешься или у тебя склероз? Ты уже в третий раз являешься с одним и тем же вопросом. – я диву давалась его упертости.