- Что смотришь?- грубо сказал, глядя ей прямо в глаза с вызовом.
- Ничего. – она разочарованно, как мне показалось посмотрела на меня и снова скрылась в глубинах комнаты.
Я чувствовал себя последним дерьмом. Чтобы не рвануть за ней и не сжать в своих объятьях, я сдёрнул уличную девку с дивана, утаскивая в свою комнату.
Кинув ей несколько купюр, спустил джинсы.
- Приступай. И не скупись в эмоциях. Только помаду сотри сначала.
Она выполнила просьбу, вытерев губы салфетками, стоящими на столе. Затем похотливо облизнула их и опустилась передо мной на колени. Чужой рот не вызывал абсолютно никаких эмоций. Мне не впервой трахать шлюху, но эта казалась особенно грязной. Не смотря на то, что та была не дурна собой. Длинные ухоженные волосы лежали на спине и плечах. Не вульгарный макияж, делающий акцент на её немного азиатских глазах. Из задумчивости вырвал её стон. Я же ничего не почувствовал, так же, как и мой спящий член. Дьявол. Это что, у меня на других и не встанет сейчас?
Я дёрнул её, поднимая с пола.
- Вставай раком.
Она поспешно выполнила мой приказ, вставая на четыре конечности, не забыв задрать платье и скинуть трусы. Я посмотрел на белую задницу, торчащую кверху, пытаясь внушить себе, что это Мишель. Проведя ладонью по члену, представил её глаза, затуманенные наслаждением. Услышал глубоко в мозгу её сладкий стон и моё имя на её губах. С удовлетворением почувствовал, что кровь опустилась вниз, поднимая член. Я раскатал презерватив по плоти, готовый к такому неожиданному завершению вечера. К чему это всё? Зачем я притащил её к себе?
Я хотел причинить такую же боль Мишель, которую испытывал сам. Обрушить на неё всю гамму эмоций, которая сдирает мою плоть маленькими кровоточащими кусочками. Нашёл шлюху, похожую на неё. На моего ангела, чтобы хоть член встал. Чтобы хотя бы в этой полутьме обмануть своё зрение.
Я стоял полностью одетый, вгоняя свой член в эту порочную тварь снова и снова. Хотел выплеснуть всё до последнего. Злость, ненависть, отчаяние, любовь, боль, наваждение и тоску. Всё то, что испытывал к Мишель.
Я не смотрел на кричащую шлюху передо мной. Просто держал её за волосы и отдался эмоциям, представляя её. Я знал, она меня слышит. Стены не могут сдержать безумных криков продажной женщины. Но я хотел этого. Хотел, чтобы она слышала, как губами шлюхи кричит моя душа. Эта адская агония не смолкает. Не даёт долгожданной тишины и спокойствия.
Очередная порция мата и криков заставила меня вырваться из плена самобичевания.
- Заткни пасть! Я тебя трахаю, а не режу. Не этого ли ты хотела? Могу передумать. – я всегда с лёгкостью мог скрыть за твёрдым голосом все эмоции, но сука не унималась.
- Мне больно!
Я не останавливался, продолжая с удвоенной силой вторгаться в сухую вагину корчащейся женщины. Осознание того, что причиняю ей боль, привело меня в какой- то дикий восторг. Стараясь причинить ещё больше страданий, я вцепился в ягодицы крепкими пальцами, вонзая их до синяков. Я думал о том, что уже не моя малышка становилась влажная от одного моего взгляда. И возбуждал её я, а не хрустящие купюры.
- Прекрати! Аййй…
Я услышал, как входная дверь хлопнула. Видимо, Бэмби не выдержала моего наказания. Какой же я болван… Оттолкнув визжащий кусок мяса, я подхватил носком ботинка её трусы и кинул ей.
- Пошла вон…
- Идиот. – она судорожно начала надевать их, размазывая тушь по лицу.
Когда она ушла, я провёл рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, осознать, что натворил. Безуспешно пытаясь вырвать из груди это гнетущее чувство отвращения к самому себе. Никогда раньше я не испытывал это настолько остро. Я презирал себя. За то, что не сумел совладать с собой и причинил боль самому светлому человеку в своей жизни. Я был готов на всё ради неё, лишь бы не страдала, но сам же и ранил. Убил всё то, что было между нами. Враньём, грубостью и ненавистью.
Да. Ненависть. Теперь и она меня ненавидит, так же, как и я сам. Когда мозг прояснился, я понял, что всё испортил. И сам дьявол не поможет. Я вырыл яму и сам в неё же и залез.
Выругавшись грубым матом в пустой квартире, я сел на осквернённую кровать и спрятал лицо в ладонях. Я всё сидел, пытаясь найти себе оправдания, но не смог. Как я мог слететь с катушек от одного слова? Ведь ещё можно было всё исправить. Наверное… Я бы объяснил ей всё, что наговорил ей Александр. Она поняла бы и, быть может, приняла. Хотя кого я обманываю? Как здравомыслящий человек мог принять эту мою правду? Теперь же нет пути назад. Она была единственной, кто дважды мне отказал. В первую встречу и сейчас. МОЯ малышка с острым язычком. Я грустно улыбнулся.