первого блока. Холецистэктомия вчерашняя. И Коршунова с панкреонекрозом мониторь. Если что
– звони.
Я внутренне неловко поежилась – пока я спала, и зубы чистила, Соболев уже работал. Меня не
разбудил. Но на будущее надо сделать пометку, что вставать надо, по крайней мере, на час
раньше.
Далее Соболев передал список тяжелых и послеоперационных больных.
-Альберт, мы вчера невесту оперировали, – вставила я свои 5 копеек. – В холодильнике остатки
тортика. Свадебного. Можешь доесть.
Альберт воспринял новость о невесте почти без интереса. Понятно. Всяко бывает. А вот тортиком
заинтересовался и тут же полез в холодильник. Я тоже отрезала себе маленький кусочек, пока они
с Соболевым еще поговорили о вчерашнем больном с холецистэктомией. Я ела тортик и
внимательно их слушала. Допив кофе, помыла чашку.
- Игорь Маркович, можно домой?
-Да. Идите, отдыхайте.
-До свидания.
Я зашла в закуток для переодевания. Сняла брючки, надела джинсы, потом переоделась в
черный топ, переобулась и вышла. Мужчины опять окинули меня особым, мужским взглядом.
Нравлюсь, внутренне улыбаясь, подумала я. Я привыкла к таким мужским взглядам. И, хотя,
серьезных отношений у меня никогда ни с кем не было, но мой внутренний мир гармоничен
только при наличии вот такого мужского внимания. Все-таки я женщина хирург, а не просто
хирург. И мужское внимание мне привычно и приятно и, даже, необходимо. Тем более что и
училась, и работала я всегда преимущественно в мужском коллективе, где и имела мужского
внимания в избытке .
Помахав в дверях на прощание ручкой, отправилась домой. Дома ждал дед. Я выпила еще и с ним
кофе и подробно отчиталась о дежурстве. Когда я рассказывала об оранжевых с лягушатами
трусах Соболева, дед проницательно посмотрел на меня.
- Громко ржала?
-Ага.
-Бессовестная, - хмыкнул дед. Но потом тоже начал смеяться. Отсмеявшись, сказал.
-А твой заведующий – мачо. Очень уверенный в себе мужчина.
-Да. Что есть, то есть. Ты бы еще в «Армани» его увидел…
-Ксюха, слишком мечтательно заговорила. Он твой начальник. Ты его подчиненная. Стань сначала
полноценным работником, потом мечтай о начальниках.
Я фыркнула и ушла в свою комнату досыпать. Ближе к вечеру позвонил Олег и напросился в гости
вместе с Сергеем. Им было интересно расспросить меня о моем дежурстве, и я не стала им
отказывать, представив, как на их месте сама бы захотела узнать подробности.
Дед уехал к приятелю. Приятель зарабатывал на жизнь содержанием конюшни, а мы с дедом
были большими любителями любой живности и по совместительству – лошадниками. Впрочем,
меня лошадницей назвать можно с большой, нет, просто огромной натяжкой. Я люблю
пообщаться со своим конем, пообниматься с ним, покормить его яблочком и сахарком, неспешно
проехать по деревенским дорогам, между зеленых полей. Но, в отличие от деда, сама не смогу
экипировать его. Короче, баловство и приятное времяпровождение, не больше. А у деда –
лошади, это многолетняя страстная любовь. Так что мы спокойно с ребятами расположились
возле бассейна опять с бутылкой шампанского. Правда пить я отказалась. Не хотелось злить деда,
и просто не хотелось. Я им рассказала обо всем кроме оранжевых трусов Драконыча.
Вернулся дед. Опять нас отругал. Сказал, что хирургия не терпит алкоголиков. И в тоже время,
очень способствует формированию алкогольной зависимости. Хроностресс, который снимают
алкоголем, и подношения от больных опять таки в эту же тему.
-Дед. Я не пью.
-Вижу. Но ты дружишь с этими охламонами. Пока дружишь…
Дед раздраженно погрозил нам кулаком и ушел в дом. Я расстроилась и-за того, что расстроила
деда.
-Ребята. Больше алкоголь не приносите! И вообще. Пошли вон. Я из-за вас деда огорчила.
Олег с Сергеем обещали исправиться. И попросили не выгонять их на неприветливую улицу.
Пришлось смилостивиться. Мы вернулись на веранду пить кофе. К нам присоединился дед.
Увидев, что мы пьем кофе с пирожками, подобрел. Рассказал, что дом напротив нашего коттеджа
ожил. Он видел, как из ворот выехал и уехал автомобиль. Мы с приятелями заинтересовались.
Дело в том, что напротив нашего коттеджа располагалась старая заброшенная дача с огромным
старым садом. Но год назад на месте этого участка началось строительство большого, пафосного
трехэтажного дома. На мой взгляд - странного. Он был с претензией на Францию какого-то там
века. Я абсолютный профан в архитектуре. Но, этот дом одновременно и возбуждал интерес и
бесил. Он был необычен, кичлив и, на мой взгляд, абсолютно инороден окружающему
пространству. Мы с дедом с интересом ждали кто же в конце концов там поселится. Я, почему то,
представляла пузатого и очень, очень самодовольного чиновника областного масштаба ростом
полтора метра с кепкой. Рядом будет его жена – Мисс Мухосранск 2010 года ростом метр
восемьдесят пять, с силиконом во всех стратегических местах. Сзади гувернантка, няня и три
ребенка - погодки. (Надо же попытаться застолбить богатого мужа на веки вечные). Еще пусть
будет теща в широкополой шляпе со следами многочисленных пластических омоложений и
липосакций. Ну и кто еще…охрана. Да! Куда ж без нее.
-Дед, а кто был в машине – разглядел?
-Нет. Увы.
Ребята начали корчить рожи. Они поняли, о каком доме мы с дедом говорим. Олег ехидно
добавил.
-Ксюха, тебе зачем? Ты же терпеть не можешь богатеев.
-А они меня, - засмеялась я. – Все в мире гармонично. Чувства всегда взаимны.
-Не всегда, - буркнул Сергей. А дед хмыкнул.
Скоро ребята ушли. Дед тоже пошел отдыхать. А я осталась сидеть на веранде. Свет выключила и
смотрела на звезды, а звезды, подмигивая, смотрели на меня. Временами откуда то с высоты
налетал ветерок, шумел листьями деревьев, холодил лицо и улетал дальше. Дедушкины яблони
тянули ветви ко мне на веранду. Под деревьями готовилась расположиться ночь, сгущались
темные тени и сад слегка пугал этой темнотой и тишиной. Но тут же успокаивал шелестом листьев
и перемигиванием звезд. Я удобно расположилась в кресле, укутавшись пледом. Было
романтично и слегка грустно. Я сидела и думала о Драконыче. И мечтала, чтобы Драконыч
подумал обо мне. А потом ушла спать, потому что глупости все это…