-Федор Федорыч, в субботу мы с Вами дежурим. Вы не подскажите, где можно взять раскладушку? И постельное белье, или мне из дома принести?
-Хм…
Возле дверей стоял Драконыч, вытаращившись на меня. Че это с ним? Не поняла. Ему раскладушка в ординаторской не нравится? Я должна себе диван купить? Как у него в кабинете? Впрочем, это идея хорошая. Надо с дедом поговорить. Мне тут долго (надеюсь) работать. Наверно, надо действительно купить кресло-кровать, например, и спокойно жить и дежурить.
Драконыч еще секунду постоял, недовольно буравя меня своими «очами», потом подошел к столу Сергея Николаевича. Это самый старший из хирургов. Его имя-отчество я запомнила сразу…почему-то. Драконыч с Сергей Николаевичем обсуждали какого–то больного. Завтра будет по этому пациенту консилиум. Я, наклонившись к куратору, тихо спросила у него – Федор Федорыч, а мне можно будет поприсутствовать на консилиуме?
Драконыч покосился на меня и сморщил недовольную гримасу. Ну, что опять не так?! Мне же надо учиться и набираться опыта, « которого у меня совсем нет, как и стажа, которого тоже нет»! Кстати, а как он расслышал то, что я почти прошептала?
- Можно, Ксения. Поприсутствуем. – Это мне так же тихо куратор сказал. – А на счет раскладушки подойдем на неделе к сестре-хозяйке. Напомни мне, если я забуду. Она все даст.
- Федор Федорыч. Я еще хотела посоветоваться, где мне лучше переодеваться?
- Подумаем.
В этот момент Драконыч, завершил разговор, встал и пошел на выход. В дверях притормозил.
- Ксения Андреевна, идемте со мной.
Епть. Опять двадцать пять. Ситуация становится привычной.
Мы опять помчались по коридору. Вернее, Драконыч шел – я бежала. Ситуация все привычнее и привычнее. Зашли в кабинет. Драконыч сел. Эээ? А я так и останусь стоять, как двоечница в кабинете у завуча? Фигвам, Невежа Маркович. Сяду на твой пафосный диван своей пролетарской попкой. Только мы с попкой начали опускаться на диван, когда прозвучал вопрос.
- Ксения Андреевна. Что у вас за ролевые игры в ординаторской.
Я вытаращилась на него, абсолютно не понимая о чем это он. Обалдела - это не то слово, чтобы описать мою реакцию. У меня, наверное, все лицо вытянулось и перекосилось от разнообразных мыслей, которые толкаясь и мешая друг другу, понеслись в моей голове наперегонки. И пролетарская попка грузно плюхнулась на диван, сразу потяжелев на пару десятков килограммов. Столько мои мысли весили. Я молча таращилась на Соболева. Пауза затягивалась.
- Почему Вы куратора зовете Федором?
- Эээ…А как его звать?
Дракон закатил очи к зениту, …или надиру... Он меня все больше и больше считает идиоткой, поняла я. Ха! Я его уже не просто раздражаю, я его выбешиваю. Все чувства взаимны, Игорь Вреднючьевич. Ты тоже меня бесишь.
- Вашего куратора зовут Михаил Михайлович. Простое русское имя с таким же отчеством. Да, уж, простите великодушно, бейджики мои орлы постоянно теряют. – Все это он говорит все более и более раздраженно.
Я молчу. Смешно лепетать, что мне так сам мой папамамабог представился. Детсадовское объяснение.
- Ксения Андреевна, вы язык проглотили?
Фу, как банально. Минус тебе, еще один, мой самый гадский начальник.
Я отмерла.
- Извините, я так запомнила.
Начальник буравил меня взглядом, видимо ожидая еще каких-то слов от меня. Я молчала, как рыба об лед. (Была такая поговорка у моего деда).
- Идите, Ксения Андреевна. И будьте внимательны. У нас с вами профессия, не предполагающая расхлябанности.
Еще раз, фу, Дракон подвида Вульгарис, что значит Банальный.
Я молча вышла из кабинета. Вот как мне понимать милого МишуФедю?! Ведь взрослый мальчик, а прикалывается над девочкой. Впрочем, хирург профессия тяжелая, а тут повод повеселиться. И повод то я сама дала. Я поняла, как радовала всю ординаторскую целый рабочий день. Вот же гады! И начальник гад, и подчиненные такие же. Ну, вы у меня еще повеселитесь! Как говорил бравый солдат Швейк, вы меня знаете с хорошей стороны, теперь вы меня узнаете с плохой! (2) И, вообще, я устала! Рабочий день закончился,… надеюсь…
…Вечером на нас находит грусть