*****
Умирать нестрашно. Страшно смотреть, как твой ребенок обреченно закрывает глаза, и склоняет голову, готовясь к неизбежности.
Ужасно смотреть в глаза человека, так похожего на того, кого любишь. Точную его копию. Только у того, другого, глаза теплые, похожие на топленый шоколад. У зверя, пришедшего за нашими жизнями, в глазах плещется безумие.
И я уже не могу высмотреть разницу в этих двух противоположностях, стоящих друг – напротив друга. Ослепла от страха за Ваську и еще не увидевшее свет дитя.
- Мама, мамочка.- пробивается в замутненное сознание тихий плач моего мальчика. Я обвиваю его руками, пытаюсь закрыть собой максимально. Подминаю под себя, понимаю, что эта защита очень хлипкая.
- Ты обещал, Тигран,- прошипела ледяная красавица. Неужели женщина может так? Вот так, обрекать на страдания маленького мальчика. За что? Просто за то, что он продолжение ее мужа? –Ты мне обещал, что мальчишка приговорен.
- Ты все таки настоящая сука,- ухмылка убийцы искажает лицо. Нет, они совсем не похожи – Тагир и его брат. Разные, как два полюса. Оба ледяные и пустынные, но в одном есть жизнь и любовь. – Знаешь, детка, а давай ка ты сама. Ты так жаждешь смерти сопляка, что я не могу отобрать у тебя этого удовольствия.
- Нет,- шепот Марии, похож на сверхъестественный шелест. – Я не смогу. Сама не смогу.
- Это только в первый раз так страшно, малыш. А потом некоторым даже нравится,- так говорил наверное змей искуситель, уговаривающий Еву вкусить от запретного плода. До мурашек по телу ледяных, лишающе воли. – Ну же, мы и так давно повязаны, Маруся. Скрепим наш союз еще сильнее.
- Нет,- это даже не крик. Женский вой, похожий на взрыв.
- Зачем ты мне тогда нужна? – в голосе Тиграна больше нет тягучести. Его слова похожи на удары хлыстом. – Бери пистолет, сука.
Тигран наслаждается своей силой, играет. И Мария, ей тоже сейчас стало страшно. Она сделала шаг назад, запнулась о валяющийся на земле металлический штырь, взмахнула руками как птица. Он не дал ей упасть. Подхватил, прижал к себе, словно желанную игрушку.
- Нет,- Мария кричит безумно. Удар. Еще один. Я не чувствую к ней жалости. Не могу, как ни стараюсь.
Я смотрю на Тагира. Сейчас он и вправду похож на барса. Сильного, похожего на пружину, уверенного в себе хищника. Его тихий шепот, почти на уровне слуха, проникает в подсознание, оседает опадающими листьями.
- Я дам вам фору. Бери Ваську и уходи. Слышишь? Ничего не бойся. Мы больше не одни.
Киваю, не понимая того, что он говорит. Только вот смогу ли я уйти? Главное вывести Васятку. Укрыть. А потом. Нет, я слабачка. Не смогу бросить того, кто меня вернул к жизни. Я бесхарактерная, безвольная, я так его люблю.
- Я спрячу Ваську,- одними губами, но он понял.
- Не делай глупостей, Светик – пистолетик. Все будет хорошо.
Снова киваю как болванчик. Сегодня я ему не верю
- Эй, ты только с бабами можешь быть сильным? – насмешка такая искусственная. Тело Тагира выстреливает вперед, и я понимаю, что он нас закрывает собой. Это его подарок и наверное прощание.
- Нет.- сиплю пересохшими связками.
- Стой на месте,- грубый окрик, Волк даже головы не повернул. Выстрел прозвучал тихо, как сквозь вату. Заплакал Васятка, тоненько заскулил как щенок. А я судорожно пыталюсь стереть с него ладонями невесть откуда взявшиеся брызги, похожие на капли томатного сока.
- Вы не одни,- выдыхает Тагир. – Больше не одни.
- Ты цел? Цел? – я шепчу, как будто сойдя с ума, не видя ничего вокруг больше. Мой сын – центр моей вселенной. И больше ничего нет вокруг. Ничего. Мозг отказывался верить в происходящее. Я качаю моего мальчика в объятиях, стараясь не смотреть в ту сторону, где упал Тагир. Только капли на асфальте, как рассыпавшиеся ягоды клюквы – алые, переливающиеся в тусклом свете, приковывают взгляд.
- Я говорил тебе, брат, что не люблю, когда мне мешают, — хмыкнул Тигран. – А ты смотри, смотри, курва.
Чужая рука хватает меня за волосы, и мне кажется, что голова сейчас оторвется.
- Смотри.
- Не хочу, не надо, - шепчу, зажмурив глаза. Удар, такой силы, что меня откидывает на ... Обжигающе – горячая жидкость растекается по полу, я пытаюсь отползти, но пальцы скользят. Тагир лежит молча на покрытом трещинами полу, смотрит в вечность, и на губах его я вижу улыбку. Вопль рвется из горла.
- Мальчика отпусти,- слышу до боли знакомый голос. Он несется отовсюду. Только теперь замечаю, что Васька снова в руках мерзавца. Глаза застилает кроваво – красная пелена. Нет, не отдам. Еще и сына. Не могу лишиться всех, кого люблю. Пальцы упираются в металлический штырь, валяющийся на полу. Жена Егорова сидит на полу, и не реагирует на происходящее. По ее губе стекает струйка крови.