— Я не пью, — попыталась оправдаться я.
— Вот именно! А выглядишь, как будто пьешь. Глаза узкие, красные, лицо опухшее. Вторую неделю этот свитер не снимаешь, в джинсы залезла. Жуть!
— Спасибо, Андрей! Мне столько комплиментов за один раз никто не говорил, — обиделась я.
— Ты не обижайся! Что вижу, то и говорю, — подмигнул он. — Когда пришла какая была и сейчас, два разных человека.
Взгляд со стороны отрезвил. Разве я хочу, чтобы Паша увидел меня такой? Он вернется и не узнает меня. Я дала себе слово, что всегда буду выглядеть отлично. Никто никогда не догадается, как хреново мне на душе, как сердце разрывается на части. Я буду на все сто и днем, и ночью. Каждую секунду я жду Пашу, и всегда должна быть достойной его.
Когда ребята разъехались, я записалась на маникюр и к парикмахеру. По внутреннему телефону позвонила Маша, позвала на чай. Я посмотрелась в зеркало и убедилась в справедливости замечаний коллеги. Девочки тоже его поддержали. Как только я вошла, Света воскликнула:
— Маша, что с лицом?
— Бессонница, — объяснила я.
— Я снотворное пила, очень быстро справилась с бессонницей. Хочешь отсыплю? — предложила Маша.
— Нет, попробую сама ее победить, — улыбнулась я.
— Как Василич? Ребята что говорят? — спросила Геля.
— Инфаркт. В больнице. Без подробностей.
— А шефу операцию на позвоночнике сделали, Юлька рассказала, — поведала Маша.
— Удачно? Он пришел в себя? — обрадовалась я.
— Не знаю, тоже без подробностей.
Анастасия Павловна обо мне забыла. Мне нужно дружить с секретаршей, чтобы узнавать новости о Паше? Что за бред?!
Остаток рабочего дня я просидела в своем кабинете, новых высказываний о моей внешности слышать не хотелось. Я и сама понимала, что забыла о себе, но не думала, что кто-то обращает на меня внимание, кто-то замечает, как я одеваюсь и как выглядит мое лицо. В салон я вошла с энтузиазмом. Менять прическу кардинально не решилась, вдруг Паша не одобрит. А вот маникюр сделала ярко красный, в контрасте с синим брючным костюмом будет то, что надо. Из салона я вышла другим человеком, даже мысли просветлели. Я убедила себя, что Паша идет на поправку, и наша встреча лишь дело времени.
В зеркале в холле офиса я незаметно оглядела себя и осталась довольна, все-таки ухоженная внешность добавляет уверенности и держит настрой на нужном уровне. В кабинете я переобулась в телесного цвета лодочки на шпильке, пшикнулась духами и включила компьютер.
Первым вошел Алексей, он поздоровался, не глядя, и занял свое рабочее место. Андрей и Дима, как часто бывает, пришли вместе. Они живут по соседству.
— Привет! — сказали они в один голос.
— Маш, ты хочешь, чтобы я развелся? Разве можно в таком виде ходить на работу! — подшутил надо мной Дима.
— Вам не угодишь, коллега, — улыбнулась я. Наверное, действительно перестаралась, надо было под пиджак рубашку надеть, а не красную маечку.
— Ребят, у меня договор застрял. Павел Александрович подписал в день аварии, спецификации нет, поставщику дозвониться не могу. Оплата уже прошла. Думала Юрий Васильевич поможет, но он на больничном и похоже надолго.
— Еще звони. Нет, так к Олегу Игоревичу иди. — посоветовал Андрей. — Сумма большая?
— Да, приличная.
— Не откладывай, разберись.
— Как же я к нему пойду? — подумала вслух я.
— Вот так и иди, сразишь его наповал, — засмеялся Дима.
В первой половине дня я безуспешно пыталась дозвониться поставщику. Идти к директору не хотелось, но пришлось.
— Юль, Олег Игоревич у себя? — поинтересовалась я по телефону.
— Да, — ответила она.
— Спроси, примет меня? С договором проблемы.
— Секунду, — сказала Юля и вскоре ответила: — минут через десять подходи.
— Спасибо!
Я положила договор в папку, достала зеркало. Макияж на месте, прическа в порядке. Душится не стала. Пошла сразу, решив подождать в приемной. Юлька, не стесняясь, оглядела меня и, скорчив недовольную мину, продолжила набирать текст. В приемной просидела около сорока минут. Чтобы не тратить время зря, я тренировалась сидеть ровно, держать осанку, как леди. Любой костюм, любую внешность можно испортить, если согнуться крючком или развалиться на стуле, закинув ногу на ногу. В пояснице уже пекло, но я не сдавалась.
— Пусть юрист зайдет, — сказал по громкой связи директор.
На Пашином месте сидел другой человек. Здесь я впервые увидела Павла Александровича, именно директора, серьезного, в очках.