Ели молча. Маша нехотя ковырялась в салате, но, чтобы не расстраивать отца, заставляла себя есть.
Семен Эдуардович о чем-то думал. Хмурил брови, тер переносицу. Маша долго думала, спрашивать ли его про их ситуацию, но отец, словно прочитав ее мысли, начал первый.
— Маш, прости, что так вышло, — виновато посмотрел на дочку Демидов.
— Пап, ты чего? — удивилась такому откровению девушка.
— Ты пойми, это все, — очертил он в воздухе круг, указывая на все, что их окружало, — уже не наше.
— Как?
— Я лишился всего. Компании, всех денег. У нас больше ничего нет. Прости, доча.
От шока и горькой правды у Маши разболелась голова. Глядя на отца, девушка с трудом воспринимала реальность.
Они лишились всего. Они теперь никто. Хотя нет, о них знают все. Их позор станет самой обсуждаемой новостью в Лондоне.
— А как же… — запнулась Маша. Она не знала, о чем спрашивать. О доме? Машинах? Одежде? Маме?
Мама! Как теперь оплачивать лечение?
Девушка сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Шмотки и туфли ее интересовали меньше всего. Да, обидно, но мамино здоровье важнее всяких брендов. Мама часто подшучивала над Машей, упрекала ее в мажорности. Но сейчас девушка четко понимала, что самое главное в ее жизни – это семья.
— Папа, все будет хорошо! Мы что-нибудь придумаем! Я что-нибудь придумаю, — уверенным голосом заявила хрупкая девушка.
Семен Эдуардович снова всплакнул. Поддержка дочери в такой тяжелый момент лучше всяких денег. Демидов взглянул на свою маленькую Машеньку по другому. Обрадовался, что та не начала канючить по поводу денег, а приняла этот факт с гордостью.
— Объясни, что произошло? — аккуратно попросила Маша.
— Уильямс.
— Это он сделал?
— Да. Как оказалось, он давно скупал акции нашей компании. Кто-то из его людей украл важные документы. Компромат. Ты не подумай, я теневым бизнесом не занимаюсь, но в больших корпорациях всегда есть грешки. Уильямс узнал наши и воспользовался ими против нас.
— А Павел? — поинтересовалась Маша. Она не очень хорошо относилась к этому мужчине. Он всегда кидал в ее сторону странные взгляды. Пошлые. Голодные. Маша старалась не задумываться об этом, но глупые мысли все же лезли в голову.
— Он не появился на встрече, а потом меня арестовали прямо в ресторане. Я не смог ему позвонить. Свое право на телефонный звонок я потратил на адвоката.
— М-м-м-м, — протянула Мария. — А ты не думаешь, что он заодно с этим Уильямсом?
— Мария! Как ты можешь так говорить? Павел – мой партнер, он бы никогда так не поступил. Тем более это и его компания, — возмутился отец.
Маша лишь покачала головой. Папа всегда защищал его. Называл его лучшим другом. Вот только ни мама, ни Мария в эту дружбу не верили.
В кармане шорт зазвонил телефон. Взглянув на экран, Маша быстро распрощалась с папой и побежала в свою комнату.
— Ну что? — перешла сразу к делу девушка.
— Я тоже рада тебя слышать, — по-доброму фыркнула Алисия.
— Прости, я просто ждала твоего звонка.
— И вот я позвонила…
— Лиса!
— Тише, тигрица! — хихикнула подруга. — Короче, твой этот Уильямс тот еще фрукт.
Глава 2
— Мистер Уильямс, прошу следовать за мной.
Блондинка с шикарными формами галантно виляла бедрами, почти задевая стены узкого темного коридора. Склонив голову, Сэм с ностальгией смотрел на ее белые локоны. Не такие. У нее другие…
— Я могу еще что-то для вас сделать? — подняв на мужчину слишком много наращенных ресниц, девушка пошло закусила нижнюю губу.
— Нет, — сухо кинул в ее сторону Сэм.
Очередная давалка. Возможно, она и смогла бы немного утолить его голод, но временные связи ему ни к чему. Во-первых, вид у нее уже потрёпанный. Кто знает, сколько членов побывало в ней. Лечиться после сомнительных дам у Сэма нет времени. Во-вторых, сегодня он настроился на хороший минет и немного доминирования.
Стриптизерши в “Кроличьей норе” – отменные сабочки. Хотя они сами этого не понимают. Он приказывает — они подчиняются. Идеальный тандем, которого ему не хватало эти пару недель.
Без постоянной партнерши Уильямс часто доводил себя до морального истощения. Только в его случае все происходило наоборот: мужчина работал до изнеможения, при этом доставалось всем. По делу и без. Когда он понимал, что сил не осталось, то шел именно сюда — в “Кроличью нору”.