Выбрать главу

Лаура Кинсейл

Мой милый друг

Пролог

«Кэмбурн-Хаус, Калькутта

15 октября 1800 г.

Любезный кузен Чарлз!

Извините, что потревожил Ваш покой, но я всего лишь выполняю волю отца. Он желает, чтобы я навел справки по поводу судебного разбирательства касательно зеленой изгороди. Об этой изгороди я знаю только то, что она произрастает, законно или незаконно, в Шропшире, а до всего остального мне нет никакого дела, и поэтому прошу Вас оставить это письмо без ответа.

Ваш покорный слуга лейтенант Роберт Кэмбурн,

1-й батальон 10-го Бенгальского пехотного полка.

P.S. Впрочем, если Вы пришлете мне книгу Мэлори «Смерть Артура», я Ваш вечный должник, поскольку мой собственный экземпляр утащил мангуст. Можете обратиться в контору Ост-Индской компании на Леденхолл-стрит, и Вам возместят расходы по пересылке».

«Бридженд-Хаус,

Тут-эбав-зе-Бэтч,

Херефордшир

20 апреля 1801 г.

Любезный лейтенант Кэмбурн!

Поскольку супруг мой, мистер Чарлз Гамильтон, пребывает в страшной тоске по поводу нападения тли на его любимые розы, отвечать на Ваше письмо придется мне. Вы его дальний родственник, поэтому мы не можем оставить Ваше письмо без ответа, как Вы того хотели. Можете сообщить Вашему батюшке, что зеленая изгородь как стояла, так и стоит в Шропшире и будет стоять, пока судьи ломают копья и изобретают новые законы.

Из Вашей просьбы касательно Мэлори я заключаю, что Вы поклонник короля Артура не так ли? Мне приятно поощрять в джентльменах рыцарский дух, ибо меня не покидает надежда, что в один прекрасный день какой-нибудь странствующий рыцарь при взгляде на меня непременно догадается, что под шалью и домашним чепчиком скрывается заколдованная принцесса. Лелея эту мысль в своем сердце (а день в Тут-эбав-зе-Бэтч выдался нестерпимо скучным, если не считать побега кухаркиной хрюшки с кузнецовым гусенком, которые пропадали всю ночь, а утром были найдены под мостом, где резвились самым непристойным образом, так что теперь хрюшкина репутация погибла безвозвратно), я решила раздобыть для Вас Мэлори. И направилась в Тетам за редким экземпляром. Благородный рыцарь, я с радостью посылаю Вам это прекрасное издание в роскошном переплете. Забудьте про Леденхолл-стрит – это подарок на день рождения. (Ведь Вы отмечаете дни рождения?) Мне приятно думать, что книга эта проделает долгий путь из Тетама в Тут, а оттуда в таинственные индийские джунгли. Слоны понесут ее на своих могучих спинах, а какой-нибудь туземец – на голове. Почаще протирайте лезвие клинка: сырость для него самый страшный враг.

Ваша кузина Фоли Гамильтон».

«Форт Уильям,

Калькутта

17 сентября 1801 г.

Любезная кузина Фоли!

Какое у Вас прелестное имя! Мэлори я получил (он прибыл не на слоне, а в ранце сипая, но, уверяю Вас, вид у этого малого в тюрбане был самый что ни на есть экзотичный). Благодарю. У меня и в мыслях не было так Вас утруждать. Невозможно передать переполняющие меня чувства. Пером я владею плохо. Спасибо Вам от всего сердца. Следую Вашему совету и до блеска начищаю свой клинок.

Ваш верный рыцарь Роберт Кэмбурн».

«Форт Уильям,

Калькутта

19 сентября 1801 г.

Любезная моя кузина Фоли!

Брамин, маг и волшебник, сообщил мне, что Вы родились 20 марта. Меня не покидает необъяснимая уверенность, что посылка дойдет до Вас как раз вовремя. А эта вещица – прелесть, как и Ваше имя. Жемчужина из Китайского моря, привез ее пиратский корабль. Надеюсь, Вы не откажете мне в удовольствии писать Вам и впредь.

Ваш верный рыцарь Роберт Кэмбурн».

«Бридженд-Хаус,

Тут-эбав-зе-Бэтч,

Херефордшир

20 марта 1802 г.

Мой верный рыцарь! Должно быть, Ваш брамин и в самом деле могущественный волшебник, потому что подарок я получила прямо накануне дня рождения. Сегодня мне исполнилось двадцать лет, и за всю свою жизнь я не уезжала дальше Тета-ма, а теперь у меня есть жемчужина, которая обошла весь свет, прежде чем попасть в мои руки, как и Ваши письма. И жемчужина, и письма бесконечно мне дороги! Сегодня утром я надела свое лучшее платье из голубого канифаса, приколола к лифу подаренную Вами жемчужную брошку и отправилась гулять по нашей деревеньке, напустив на себя гордый вид, чем вызвала зависть мисс Морпет, которая мнит себя космополиткой, поскольку дважды побывала в Шрусбери. Даже Ваша кузина Мелинда, которая всегда неодобрительно хмурится при взгляде на меня, как только может хмуриться восьмилетняя девочка на свою мачеху, признала, что я выгляжу вполне сносно, а садовник любезно сравнил меня с яблонькой в цвету. Надо Вам сказать, дорогой мой рыцарь, что мистер Гамильтон считает меня неисправимой кокеткой и говорит, что джентльменам, которые посылают мне жемчужные брошки, следует быть осторожнее, дабы ненароком не попасться в мои сети. Так что, мой дорогой лейтенант Кэмбурн, единственное, что от Вас требуется, – не влюбляться в меня, а подарки и письма можете присылать по-прежнему. По правде сказать, я надеюсь, что Вы продолжите нашу переписку и расскажете мне, что видите из окна своего дома или палатки – словом, там, где вы сейчас находитесь. Цвет неба у Вас над головой, запах ветра, звуки – все это мне хочется узнать. Что Вы делали сегодня утром? Вас что-нибудь рассердило? А может, рассмешило? Как Вам живется там, мой верный рыцарь?

Ваша кузина Фоли.

P.S. Ваши таинственные странности, если таковые имеются, все равно не сравнятся с вычурной шляпкой миссис Неттл».

«Форт Уильям, Калькутта

25 октября 1802 г.

Милая Фоли!

Дорогая моя девочка! Вряд ли я способен влюбиться по переписке. Впрочем, я не сомневаюсь, что Вы признанная сердцеедка да к тому же заколдованная принцесса, и будь я на несколько миль ближе к Тут-эбав-зе-Бэтч, мне грозила бы серьезная опасность. Но здесь, в Индии, я считаю себя почти неуязвимым для Ваших чар и честно признаюсь, что мне хотелось бы посмотреть, как Вам идет эта жемчужная брошка, и узнать, какого цвета у Вас волосы, глаза, – из чистого любопытства, смею Вас уверить. С утра я читал Мэлори. Вы разгадали мой секрет. Иногда мне кажется, что я родился намного веков позже своего времени, и когда я смотрю на далекие горы у горизонта, мне хочется бросить все и ускакать к сказочным замкам, на башнях которых развеваются знамена, или стать странствующим рыцарем. Я говорю это только Вам, моя принцесса, и прошу сохранить мое признание в тайне. Возможно, Вам известно, что отец мой возглавляет одно из отделений Ост-Индской компании. Отец мой и другие офицеры – ловкие дельцы. К сожалению, про меня этого не скажешь. Никогда не был в ладу со счетами и цифрами. Однако Вы просили меня рассказать про Индию и жизнь в этой стране. Сегодня в воздухе пахнет угольной пылью и дымом, запах немного резковат, а на прилавках раскладывают сладости. Прочитал Ваше письмо уже три раза и не мог сдержать улыбки. Выпил чая – он так и называется здесь «чай» – с молоком и сахаром. Вот сейчас я задумался, как бы так описать Вам окружающий меня мир, чтобы Вы тоже смогли ощутить его реальность, и вдруг заметил, как шумно вокруг. С улицы доносятся крики бранящихся пастухов, мычание скота и хохот сипаев. Я сижу у себя в комнате, из окон долетает легкий ветерок. Вид из окна не впечатляет: пустой плац и земляной вал вокруг военного городка. Итак, рыцарская героика и сухие цифры забыты, и я занялся изучением местной религии. Это очень интересная тема, принцесса, но Вы вряд ли со мной согласитесь. Поэтому я ограничусь кратким повествованием об одном гуру, с которым я подружился. Он духовный учитель, дряхлый старик индус с широкой белой бородой и волосами до пояса. Будучи последователем йоги, Шри Раману способен стоять на одной руке или заплести ноги в узел, так что вполне может соперничать со шляпкой миссис Неттл по экстравагантности. Порой старик целыми днями простаивает вверх ногами, зарывшись головой в песок, но после всех этих упражнений приходит в самое доброжелательное расположение духа. Он бережно относится ко всему живому, бесконечно мудр, и не успеешь оглянуться, как он уже назначит тебя опекуном блохи, которую выловил в подстилке, но отказался предать немедленной казни по причине врожденного великодушия. Он учит меня, что все в жизни предопределено и бороться с обстоятельствами бесполезно. Бывают минуты, когда я чувствую, что готов с ним согласиться, но чаще всего подобная философия кажется не более чем удобным оправданием бездействия: раз все предопределено, можно лечь и спокойно ждать смерти. Это страна, где смерть подстерегает тебя на каждом шагу, и потому, возможно…