Это действительно оказалась она.
Когда женщина его мечты стала неторопливо подниматься по ступеням, у восхищенного созерцателя перехватило дыхание от восторга. Она была ошеломляюще прекрасна!
Струящееся серебристое платье, поддерживаемое лишь двумя тонкими бретельками, мягко обрисовывало женственные формы. Туфли в цвет платья, на высоких каблуках, прибавляли невысокой фигурке статности. Роскошные огненные волосы были забраны наверх, лишь несколько локонов ниспадали на обнаженную спину и плечи. Шею обвивала нитка превосходного жемчуга.
Неторопливо, как и подобает прекрасному видению, Дайана дошла до площадки наверху и выжидающе посмотрела на Реджиналда. Элегантная, уверенная в себе, очень красивая.
— Ди…
Я ее недостоин, немедленно подумал бедняга. Но, пересилив робость, вызванную встречей со столь ослепительным созданием, сделал шаг вперед и слегка поклонился.
— Извини, я опоздала, — как ни в чем не бывало произнесла Дайана, хлопая огромными ресницами.
Вечная история. Но сейчас он был только рад этому опозданию. Оно помогло собраться с мыслями.
— Это ничего, — торопливо произнес Реджиналд. — Ты выглядишь потрясающе!
— Спасибо. — Дайана наконец улыбнулась. Кажется, она была рада его видеть, несмотря ни на что.
— Я так скучал…
— Чудесный галстук, — сказала она со странным смешком, разглядывая приобретение своего жениха.
Да, этот галстук был предметом страшных мучений. Перед тем как ехать сюда, Реджиналд зашел в один из магазинов компании Уолта Диснея и приобрел там это произведение американского искусства. Милые оранжевые Микки-Маусы бежали друг за другом по серому полю. Не то чтобы этот галстук поразил молодого англичанина в самое сердце, но он честно пытался доказать Дайане, что не так уж консервативен в одежде.
Да он бы надел накладную бороду и парик, лишь бы ей понравиться!
Видимо, она оценила жертву и, шутливо подергав за галстук, сказала:
— Очень элегантно. — Ее зеленые глаза при этом смеялись.
Самое время, решил Реджиналд и осторожно обнял невесту за плечи.
— Послушай, Ди, — начал он, но в этот момент его неожиданно прервали.
Снова хлопнула дверь, и внизу появились Фред Маринер под руку с супругой, а за ними… Невозможно!
Молодой человек непроизвольно моргнул, пытаясь понять, не галлюцинация ли это. Но нет, зрение не подвело его. Вслед за четой Маринер, ослепительно элегантные, мило улыбаясь гостям, шествовали его родители, Реджиналд и Джессика Ланкастер.
Как они сюда попали!
— Мама, папа!
— Здравствуй, Реджи, — приветствовал его отец, который, видимо, ради такого случая сменил свой уютный кабинет на салон самолета и долетел до самой Америки!
Дайана, никогда не видевшая родителей своего возлюбленного, слегка смутилась, но потом совладала с собой и улыбнулась.
— Рада познакомиться.
— Как вы сюда попали? — несколько растерянно произнес Реджиналд.
Интересно, что произошло с его родителями? Да и они ли это? Старшие Ланкастеры были известны как ужасные домоседы.
Джессика улыбнулась.
— Не можем же мы пропустить помолвку нашего единственного сына, — вполне резонно заметила она. — Мы же не виноваты, что ты так далеко забрался. Пришлось лететь. Мистер Маринер был так любезен, послав нам приглашения, что мы не сочли возможным отказать.
— Мама, папа, позвольте вам представить Дайану Маринер, — спохватился наконец Реджиналд. — Дайана, это мои родители, Джессика и Реджиналд Ланкастер.
Все мило раскланялись.
— Как хорошо, что вы приехали, — сказала Дайана, справившись с удивлением. — Реджи столько о вас рассказывал!..
— Я рада, — просто ответила Джессика, устремляя на сына многозначительный взгляд.
Куй железо, пока горячо, ясно читалось в нем. Доставай кольцо.
Реджиналд ощутил приступ паники. Вдруг непредсказуемая Дайана откажет ему или, что вполне в ее духе, запустит фамильным кольцом ему в голову… А оно довольно тяжелое. Когда-нибудь потом, не сейчас, в другой раз!
Но не тут-то было. Леди Джессика, мгновенно оценив ситуацию, ласково произнесла:
— Дайана, милая, мой сын хочет тебе что-то сказать.
Олимпия и Фред, стоящие рядом, одобрительно заулыбались и подошли еще ближе, чтобы ничего не упустить.
Реджиналд неслышно вздохнул и, достав из кармана бархатный футляр, открыл его, щелкнув замочком.
— О! — восхищенно произнесла Олимпия, неплохо разбирающаяся в камнях. Сапфиры в золоте ослепительно смотрелись на черном бархате.