— Хозяин, я ужасно соскучилась!
— Забирайся.
Она быстро скинула с себя одежду и забралась ко мне, сев между моих коленей уютно прижавшись спиной. Я обхватил ее груди и стал поигрывать с сосками.
— Со мной сегодня связались все Ваши адепты. Они потрясающие! Я очень хочу с ними познакомиться.
— Всему свое время, я познакомлю тебя с ними.
— А еще я хочу такую же мышку, как у Кентакки. Она мне по секрету о ней рассказала. И еще она рассказала, как вы ее берете.
— Хмм, мышку она хочет… Хорошо! Бегом к стене. Ноги широко, руки за голову!
Тиэлла выскочила из ванной и прижалась к стене. Такую мышку, как у Кентакки надо заслужить. Я вылез и пошел к ней. Подходя, я заклубился серым, глаза зажглись красным. Ее глаза в ужасе вытаращились, рот открылся для крика. Но кричать она не могла — я заблокировал ей голос. Я взял рукой ее за щелку и начал качать красно-желтое, перемежая это с диким, просто невероятным возбуждением. Каждое сокращение ее мышц от оргазма сопровождалось вспышками раскаленной боли по нервам, но это, в свою очередь вызывало очередные оргазменные сокращения. В какой-то момент я полностью вобрал в себя ее цвет, а потом и шарик. Хорошенько его «облизав», я вернул ей ее суть и закачал доверху серым. Потом еще и еще, и еще раз. Каждое возвращение шарика делало его больше. В конце концов он стал переливаться всеми оттенками голубого и просто светиться изнутри. По ее мешку позли, перемежаясь оргазменные желто-красные всполохи.
— Не переборщи, Любимый, услышал я голос Креоны, ты слишком быстро ее меняешь — ее сущность может не выдержать.
— Спасибо. Я увлекся.
Я стал постепенно снижать воздействие. Ее шарик, размером уже с футбольный мяч, продолжал хаотично метаться, перерабатывая Серое и превращая его в насыщенно-Голубое. В конце концов красно-желтые сполохи ушли и ее мешок засиял мощным небесно-голубым моноклором, увеличившись в размере более, чем в три раза.
— Дай я верну ее, иначе она может потерять связь с реальностью.
Я отключил свое воздействие и через мою руку потекла Зеленая энергия Креоны. Она стала ласкать и успокаивать мешок, однако шарик на нее никак не реагировал, продолжая хаотично дергаться. Зеленое воздействие усиливалось и вот уже весь мешок покрыт насыщенной зеленой оболочкой. Потом из нее появился тентакль и аккуратно проткнув оболочку, коснулся шарика. Тот сразу успокоился и как будто проснулся. Он стал ластиться к тентаклю и тереться об него.
— Креона, ты гений.
— Мы, Любимый, мы. Ты переборщил с воздействием, и она практически не выдержала. Она могла стать гениальной волшебницей, которая не имела бы связи с реальностью, живя только в своем мире. Нас ты подводил к нашему уровню постепенно. Кроме того, мы сильнее — жизнь на закрытом безопасном острове отучила Голубых бороться.
Тем временем зеленый тентакль втянулся, а зеленая оболочка стала постепенно рассасываться.
— Иди, познакомься с ней, сказала Креона.
Я, по ее образу и подобию, создал серый тентакль и ввел его внутрь. Ее шарик в ужасе метнулся от него в самый дальний угол. Я поймал его там и начал нежно гладить, осторожно вкачивая Серое. Шарик сначала замер, а потом прижался к моему тентаклю, доверчиво и совершенно открыто. Он как-бы на ментальном уровне просил «не будь со мной таким пожалуйста. Я и так весь твой. Весь-весь» Я продолжал нежно его гладить, и он совершенно успокоился. «Не буду», передал я мысленный посыл. Шарик весело засверкал и запереливался. Только тогда я вытащил тентакль. Шарик рванулся за ним и сопровождал его движения изнутри мешка, когда я гладил его снаружи. Как через стекло.
Я снял все воздействие и «выплыл» в реалии. Тиэлла была в глубоком обмороке, вися только на моей руке. Я взял ее на руки и положил на кровать. На ее лобке светилась ярко-зеленая бабочка.
— Я поставила охранный знак, сказала Креона — она еще слишком неприспособлена для нашего мира.
— Я люблю тебя!
— И я тебя. Пойду к больным, и так мы больше суток с тобой отсутствовали.
— Неужели? Время в аурном поле идет совершенно по-другому. Мне показалось, что прошло несколько минут…
— Нет. Я чувствую, что когда-нибудь ты можешь уйти очень глубоко и пропустить время нашей старости…
— Я надеюсь, что этого не произойдет.
— Я тоже.
За окном было утро. Следующего дня, как я понимаю. Я лег рядом с Тиэллой и ненадолго отключился. Проснулся от взгляда — Тиэлла, отперевшись на локоть, смотрела на меня.