Летом, предшествующим «Балу-маскараду» в Неаполе, работал в основном над партией в «Паяцах» — для премьеры в «Метрополитэн-Опера». Фрагменты из этой оперы мной уже записывались, я исполнял их и в концерте с Риккардо Мути и Филадельфийским филармоническим оркестром, но никогда еще не пел спектакль полностью. Когда я выступал в оперном театре Сан-Франциско в 1976 году, генеральный директор убеждал меня спеть «Паяцев», но я знал, что мой голос еще не был готов к этой партии.
Теперь, восемнадцать лет спустя, я решил исполнить эту роль, которая стала знаменитой благодаря ее исполнению многими замечательными тенорами. Я должен был быть уверен, что знаю партию досконально, до последней шестнадцатой ноты, перед тем как выйти с ней на сцену «Метрополитэн». Джильдо Ди Нунцио, мой добрый друг, который часто помогает мне готовить роли, не смог быть в Пезаро тем летом, поэтому я попросил Леоне Маджиера взять на себя труд приехать из своего летнего дома в Анконе и поработать со мной над партитурой «Паяцев».
Очевидно, мы поработали недостаточно. Когда той осенью я приехал на репетиции в Нью-Йорк, Джильдо, работающий в штате театра, сказал, что во время репетиции он услышал и отметил в партитуре несколько мест, в которых я сделал ошибки.
Не очень-то меня это обрадовало.
И много ошибок? — спросил я.
Хватает, — ответил он.
Я кивнул, но решил, что он сказал это нарочно, чтобы я работал только с ним. Позже я попросил его приехать ко мне домой. Джильдо жил в нескольких кварталах от меня. Часами мы работали над «ведающимися» местами. Это все были мелочи, но он оказался прав. Я исправил те небольшие неточности, которые допустил в музыке Леонкавалло.
В ту осень все мои мысли были заняты «Паяцами». Как только премьера состоялась, я достал партитуру «Бала-маскарада» и стал изучать ее, работая один, и с Джильдо, и с другими репетиторами. Я знаю эту партию так же хорошо, как и все остальные, но ведь память иногда может подвести. Певцу необходимо освежать ее, постоянно повторяя трудную и большую оперную партию. Ведь когда повторяешь ноты, они запоминаются накрепко, и ты уже можешь подумать и о новой интерпретации, и о новых способах музыкальной выразительности. Эти мысли приберегаешь, чтобы обсудить с дирижером и попытаться попробовать на репетиции (если он одобрит это новшество).
Моя бывшая секретарша Джуди Ковач рассказывала, что перед спектаклем у меня бывает слегка невменяемый вид: могу смотреть телевизор, звонить по телефону, готовить ризотто, но внутренне я весь сосредоточен на спектакле, еще и еще раз повторяю в уме роль. Джуди была права, она знала, что работа полностью поглотила меня в эти часы.
Естественно, когда приближалось время отъезда в Неаполь, в голове все чаще звучал «Бал-маскарад»: как я пропою эту фразу, сколько держать эту ноту — каждая из тысячи мелочей, так много значащих в спектакле. Если я не смотрел по телевизору футбол и не беседовал с кем-нибудь, опера Верди снова звучала во мне.
Моя голова была занята также и сценическим действием. У меня были кое-какие соображения, как изменить традиционное исполнение роли Ричарда, и я собирался изложить их режиссеру-постановщику. Режиссеры бывают очень довольны, когда пытаешься попробовать что-то новое на репетиции, но сразу же говорят, если им это не нравится.
Я всегда прихожу в восторг, попадая в Неаполь. Город на берегу живописного залива так прекрасен. С юга на фоне неба четко вырисовывается Везувий, напоминая, где вы находитесь. Легендарный вулкан заставляет помнить, как хрупка, непредсказуема и жестока может быть жизнь. Когда мои помощницы Николетта, Лариса и я приехали в гостиницу «Везувий» на Виа Партенопе, мы увидели прямо перед гостиницей знаменитую рыбацкую гавань Санта-Лючия. Позади гавани виднелся средневековый замок Кастелло дель Ово. Много веков назад эта маленькая гавань была маленькой деревушкой далеко от города, сейчас это самый центр Неаполя. На берегу гавани расположены лучшие городские гостиницы.
Санта-Лючия — это та самая рыбацкая гавань, о которой поется в моих любимых неаполитанских песнях: «Санта-Лючия Лонтано» и «Санта-Лючия». Как чудесно, что из окна гостиницы я созерцал эту знаменитую гавань, вызвавшую к жизни такую прекрасную музыку! На берегу Санта-Лючии есть несколько ресторанов с ярко горящими по ночам неоновыми вывесками. Столики в залах там всегда заняты. Особенно летом, когда все хотят ужинать на воздухе.