Поднимаю глаза. На меня смотрят два абсолютно одинаковых лица. Миниатюрные девушки лет по 18–20. Так вот почему был такой хитрый вихрь!
— Кто ты?
— Я враг вашего врага и соответственно ваш друг. А еще я тот, кто прекратил здесь все это безобразие.
Горячка боя отходит. Вдруг:
— Мама!! — и они стремглав кидаются вниз.
Я иду за ними. Внизу раздается дикий вой. Я вхожу в комнату и вижу, что они стоят на коленях вокруг растерзанного тела. Изо рта отделенной от туловища головы черного еще торчит что-то из ее внутренностей. Оставшиеся в живых трое голубых испуганно жмутся в углу.
Близняшки поворачиваются ко мне, и на меня смотрят четыре совершенно черных и бездонных от горя и ненависти глаза.
— Пойдемте отсюда. Я вам все расскажу.
Все как сомнамбулы тянутся за мной. Входим в какую-то комнату, где не было драки. Я сажаю их и рассказываю, кто я, кто такие Черные, и почему они на них напали, а так же что за артефакт, который я в них кинул. Они внимательно меня слушают.
— Пойдемте, мне надо закончить одно дело, а заодно я вам кое-что покажу.
Мы заходим в комнату, где лежат их изнасилованные сестры. Все вздрагивают.
— Не торопитесь. Они еще живы. Посмотрите на их ауры и поймите, о чем я говорю.
Внутри каждой из них находится безобразный коричневый мешок, нити от которого, как метастазы, пронизывают их когда-то безупречно-голубые ауры.
— Теперь понятно, о чем я говорил?
Их глаза расширяются от ужаса.
— Не бойтесь, они уже ничего не чувствуют, они как бы спят. И в таком состоянии они способны на что угодно.
Я тихо их «схлопываю», и они угасают.
— Вам теперь ЭТО не грозит. Вас могут, ранить, убить, изнасиловать, но не превратить в ЭТО.
Они смотрят и безотчетно поглаживают свои «Серые перемирия».
— Теперь так. У меня здесь есть защищенное место. Отсюда полчаса ходу. Я боюсь, что если мы отсюда быстро не уйдем, то могут появиться товарищи этих (я киваю на трупы черных). У вас десять минут на сборы.
Пока они судорожно мечутся, собирая вещи, я перетаскиваю труп, лежавший во дворе, внутрь. Близняшки выходят первые с двумя маленькими сумочками, остальные подтягиваются через пару минут. Мы отходим от дома, и я бросаю в него большую порцию Первичного огня. Пламя с диким ревом поглощает дом, хороня близких и сжигая трупы врагов. Мы быстро идем по ночному городу. Через некоторое время вдалеке начинает стучать набат — заметили пожар. Еще минут через двадцать мы, надеюсь, незамеченными, подходим к гостинице.
Я оставляю их в тени кустов и вхожу. Портье спит у стойки, а мой «подопечный» в своей комнате. Ауры у всех безупречно белые. Хорошо. Я активизирую свою метку на нем. Он просыпается и полусонный выходит посмотреть, что же его разбудило. Его глаза лезут из орбит — у меня видок тот еще. Весь в крови и копоти. Я подношу палец к губам и подзываю его. Он подходит, я дергаю подол его рубахи, серо-зеленое пятно на месте. Хасим молодец. Подхожу к входу, смотрю, и там артефакт на месте. Достаю черенок «строжка» и прикладываю. Он врастает и начинает оплетать проем — на случай незваных гостей. Затем выхожу и машу рукой. Пять бесшумных теней в грязных голубых платьях проскакивают мимо меня и поднимаются по лестнице. Шепчу:
— Дальше второго этажа не поднимайтесь — погибните.
Я еще раз взглядом показываю «подопечному», чтобы не будил портье, показываю на его пятно и киваю в его сторону. Тот усиленно машет головой. Прикладываю палец к губам и иду вслед за «группой в голубых платьях». Они столпились на площадке. Я прохожу мимо, и мы поднимаемся выше. Система безопасности меня узнает, и все беспрепятственно проходят.
Заходим в номер. Две комнаты. Валяется синее платье, золотой пояс, какие-то мои вещи, шкаф так и открыт — никого не было.
— Располагайтесь, здесь абсолютно спокойно. Нужна целая армия, чтобы взломать эту систему безопасности. У меня пока дела, можете поспать. Еду принесут. И никуда не выходите! По многим причинам, но, в первую очередь, потому, что возможно, вас уже ищут те, кто на вас нападал. Тел, после того огня, не осталось никаких, ни их, ни ваших, и они не могут быть уверены, что вы все погибли. Вода, туалет вон там. Можете пользоваться всем, что найдете.
Они стоят растерянной группкой.
Нахожу на внутреннем мониторе точки, принадлежащие Близняшкам, и связываюсь с ними:
— Связь через вас. В случае нештатной ситуации немедленно сообщить, — они кивают.
Затем открываю шкаф — надо переодеться. Раздеваюсь, достаю чистую одежду. Чувствую взгляд. Оборачиваюсь — все отвернулись, а Близняшки заворожено на меня смотрят. В середину. Я им подмигиваю, они вспыхивают и тоже отворачиваются. Поправляю одежду, подпоясываюсь Хлыстом и связываюсь с Хасимом:
— Дед Хасим, что у вас?
— У нас жарко — коричневые вычислили склад с артефактами. Драка была, много наших положили, но и мы в долгу не остались. Правда, выбили они наших оттуда.
— Ты где сам?
— На хате, в подполье. Днем в дом мой пришли, все перевернули, всех убили. Сына тоже, хотя видели, что он зла им не причинит. Хорошо, что внук далеко. Спасибо тебе.
— Соболезную. Я в городе. Куда подойти? Надо склад отбивать. А внук у тебя в тебя пошел. Потом расскажу. Смелый парень!
— Как ты появился? Все корабли шмонают, в порт никто без проверки не заходит. Артефакты ищут.
— Да вот появился. Если я к тебе приду — хату не раскрою?
— Не надо, больно ты приметный. Давай на углу второго перекрестка от порта Центральной улицы встретимся.
— Буду через десять минут. Я в гостинице.
— Добро.
Накидываю на себя личину из своего арсенала. Теперь я значительно меньше ростом, толстячек с дряблой кожей. Через десять минут я на перекрестке. На улице темно, только какой-то нищий спит у помойки. Приглядываюсь — Ба! Хасим. Молодец. Тоже мастер.
Подхожу к нему и искаженно-тонким голосом, характерным для дряблых толстячков, спрашиваю:
— Скажите, уважаемый, как мне найти в этом городе самого страшного бандита местного — Дедушку Хасима? Я тут на войну пришел.
У него глаза на лоб полезли.
— Сэр Юджин?!
Я на секунду снял личину, а потом опять надел.
— Как ты это делаешь?
— Были хорошие учителя, — Хлыст хмыкнул. — Рассказывай.
— А я, собственно, все рассказал. Теперь там человек сорок стоит. Наверное, маги, уж больно ловко с железками обращаются.
— На всякого ловкача найдется ручка с поворотом. Проводи меня туда, пора нам уменьшить поголовье черных. Этого товара у них много не будет.
Пока мы шли какими-то подворотнями и катакомбами, я пригляделся к Хасиму. Староват он стал для личного участия в уличной войне.
— Стой! Дай руки.
Он протянул руки. Я напрягся и немного его «исправил». Лет на 30.
— Ну-ка присядь, покрутись.
Он сделал это, и вдруг его глаза совершенно полезли из орбит.
— У меня ничего не болит!
Он достал нож-бабочку и сделал несколько таких пируэтов, что я решил просканировать его умение ножевого боя. Мастер. Виртуоз.
— Я с десять лет, как уже не мог это упражнение сделать.
— Ну, вот видишь, теперь внука дождешься.
Он ничего не сказал, но я понял, что теперь если мне будет нужно, он даст себя на лоскуты порезать. Наш человек.
Через некоторое время он вывел меня к темному полуразвалившемуся сараю.
— Там, под ним, хранилище оборудовано. Товар мы там хранили всякий… эээ… не совсем законный. Этот схрон надежный был, не знаю, как они его вычислили. Пришел начальник таможни, который сейчас в порту лютует и привел с собой человек сорок. Какие-то они странные, но бойцы классные. Наших десяток человек положили, сами четырех потеряли. А у меня здесь совсем не худшие были.
— Не «не худшие», а отличные. Эти черные — профессиональные убийцы. То, что вы четырех смогли положить — честь вам и хвала. Представь внутреннюю часть схрона и дай мне руки. Я должен знать, как мне там двигаться.
Он закрыл глаза и представил. Я считал. Теперь я знал все углы и повороты. А также, где засаду удобно устраивать.
— А как они вычислили, куда мы все спрятали?
— По ауре в ментальном диапазоне. Они эти амулеты уничтожить не могут, иначе бы уже все здесь спалили.