— Понятно. Мы, кстати, много их раздали. И нашим и соперникам нашим бывшим. Многие из них, кстати, мне присягнули, поняли, что поодиночке не выживешь. Так что у нас теперь сеть большая. И в Университет ректору почти полный корабль из тех, что первые пришли, передали.
— Хорошо. А теперь жди здесь.
Я перешел в ментальный диапазон. Да, 35 человек. Есть сильные. Коричнево-черные. Видно, что они сюда элиту поставили. У многих из них в ауре тоже сгустки были. И они были совсем не спокойны. Я долго думал, как поступить. Можно было их уничтожить физически, но я не был уверен, что кто-нибудь из них не сбежит. А вот огласка мне сейчас вообще не нужна. И тогда я придумал — залез в самую высшую сферу магии огня и вытащил оттуда заклинание, которое могло сжечь одного человека в плотной толпе, не обжигая соседей. Я немного его подправил — мне нужен был акт устрашения. Еще раз убедился, кто где из них. Кстати, обратил внимание, что их интуиция просто зашкаливала, сигнализируя об опасности.
Ну, и правильно. Я напрягся и выпустил из себя 35 шаров Первичного пламени. Только они не ярко сверкали, а были черно-оранжевыми.
Он ушли внутрь. Раздался пу-пух… И все. В голове у меня звенело. Но я быстро приходил в себя. Океан рядом — помог.
— Дед Хасим!
— Да!
— Помощь нужна. Сил пока встать нету, а скоро светать будет.
— Что нужно?
— Собери там 35 голов и разложи их художественно перед входом. Тел нет, не запнешься.
Я почувствовал его мгновенный, но острый укол страха. Он безмолвно исчез в темноте.
Я набирался сил минут тридцать, наверное. Потом подошел к складу. Перед входом стояло 35 голов. Они образовывали две окружности — наружную и внутреннюю и смотрели друг на друга. Лица их были достаточно спокойны. Только у двух была тревога.
— Ох, ну и затейник ты, Дед Хасим. Тогда укрась их как-нибудь, что ли. Вон цветочки растут, сунь каждому в рот, что ли, а мне еще одно дело сделать надо.
Я зашел внутрь, спустился по лестнице (Хасим «нарисовал» подробный план, и свет мне не был нужен) и накинул на помещение с артефактами очень сильное огненное заклинание. Оно будет сжигать всякого, кто будет касаться двери или вести подкоп. Самое главное, я постарался, что бы его не было видно.
— Ну что, посмотрим на эффект или спать пойдем?
— Посмотрим.
Мы улеглись ждать. Я, от делать нечего, решил послушать, что там мои подопечные Близняшки говорят. Стало интересно.
— Ты его видела?
— Видела. Он огромный.
— Да. Такой не войдет.
— А платье видела? Синее. Оно вроде небольшое было.
— Думаешь, войдет?
— Ну, ей же вошло. Я крови на нем не заметила. И лежало так… она его явно сама снимала.
— Как ты думаешь, что он с нами делать будет?
— Хотел бы убить — убил, и не заметил бы. И врагам не отдал. А остальное не страшно.
— Хи-хи…
Послышались голоса, и я отключился. Солнце только вставало. На дорожке показался начальник таможни. В аурном диапазоне — коричневый до безобразия, за ним явно его зам. Нормальный, белесый и человек тридцать солдат. Среди них тоже не было коричневых. Подходя к входу в склад, командир обернулся что-то сказать, и первым нашу «икебану» увидел его зам. Он встал как вкопанный. Тогда обернулся и командир. Дисциплина у них была так себе, и солдаты продолжили движение. Доходя до места, откуда было видно вход в схрон, каждый из них останавливался как вкопанный.
— Дед Хасим, ты, наверное, цветы плохо воткнул. Криво. Вот они и удивляются.
Он хрюкнул.
Командир явно с кем-то связался и рванул внутрь. Правда, через головы переступил.
— Слушай, что будет!
Раздался п-х-х-х. И нет больше у них командира.
Я решил ковать железо, не отходя от кассы.
— Хасим, побудь здесь.
Я практически снял личину. Только подпустил страху чуть-чуть. Взгляд там подкраснил, кожу темнее сделал и зашел с тыла этой живописной группе.
— Понравилась картинка? Сам укладывал…
Они все обернулись и побелели, а затем сбились в стадо.
— Командира у вас больше нет — он вслед за этими отправился. Где его зам?
Солдатская масса вытолкнула дрожащего офицера.
Он стоял бледнее мела, и пот катился по его лицу.
— Они были плохие люди, а командир ваш продался им. Вы ведь заметили, как он в последнее время изменился?
Все закивали.
— Значит так: все встали в очередь и разделись до пояса.
— Зачем? — проблеял новый командир.
Я просто на него посмотрел и пропустил по лицу багровый сполох. Он первый судорожно разделся и подошел. Я достал «Серое перемирие» и поднес к нему. Оно тут же впиталось. И так одного за другим.
— Это для того, чтобы вы не стали плохими людьми. И слушали старших.
Вдруг один из тех, кто стоял в самом конце, с криком бросился бежать. Я посмотрел в его сторону, поднапрягся и в брызги разнес его голову так, чтобы капли и осколки долетели до его товарищей. Метров пять, между прочим.
— Если кто не хочет, вы сразу скажите. Никто неволить не будет.
Больше отказников не было. Странно.
Когда процесс был завершен, я сказал:
— Теперь у вас новый командир. Скажете, что прошлый убежал куда-то. Идите и честно несите службу. Всем все ясно?
— Да…
— И еще одно. Если кто из вас уволится или расскажет, что здесь было — п-х-х. Это понятно? Я об этом узнаю. Спросят, где командир, скажете, взял вон того, — я кивнул на обезглавленный труп, — и ушел куда-то. Все будете говорить одно и то же. Новый командир должен будет быть строгим и придирчивым, как прошлый. Понятно?
— Да…
— Всё, одеваться и шагом марш в казарму службу нести. Пошли! Оправиться не забудьте! Что люди скажут — не таможня, а сброд какой-то!
Все очень быстро и охотно посеменили по тропинке, оглядываясь и ускоряясь. Нового командира я придержал. Когда солдаты скрылись, я ему сказал:
— Слушай сюда. Я только что спас вас от состояния хуже смерти. Таким сделали эти плохие люди, — я кивнул на головы, — вашего бывшего командира. Он бы своим детям сам горло перерезал, если бы ему команду дали. Потом поймешь, сейчас просто поверь. Ты же Хасима с рынка знаешь?
— Кто же его не знает.
— Он от меня на связи будет. Хасим, подойди!
Тот подошел. Я продолжил для командира:
— Самое главное, что ты должен пропускать — это такие артефакты, которые я вам поставил. Они врагов в голову не пускают. Все остальные товарно-денежные отношения — ваши, и меня не касаются. Не мне традиции таможня-контрабанда нарушать, сами разберетесь. Ты, командир, здесь в своем праве. Ясно, Хасим?
Оба закивали.
— И еще одно. Докладывай Хасиму, если будет что-то странное. То, что тебе не нравится. Люди, команды, приказы… Короче, всё. Ты поймешь, что правильно, а что нет, а Хасим уже мне передаст. Понятно?
Как ни странно, командир успокоился, поняв, что он просто будет продолжать делать свое дело.
— Да. Разрешите идти?
— Иди.
Он развернулся и пошел вниз
— Хасим!
— Да.
— Теперь опять получишь артефакты. Не храни их больше в одном месте, вычислят. Лучше всего раздавай сразу, или, хотя бы, распределяй. С Коригусом свяжешься — он тебе их много передаст. Это место как ловушку оставим. Ты сюда человечка приставь, пусть фиксирует кто приходил, когда, что делал. Будешь все мне рассказывать. Только толкового, не олуха какого-нибудь.
Хасим улыбнулся.
— Все, я спать — сегодня трудная ночь была. Да, еще одно, сегодня к тебе или трое, или пятеро Голубых подойдут. Отправь их тихо, без шума к Коригусу. Это срочно. На крайний случай, Титуса попросишь, чтобы корабль отправил.
— Так у них ночью школа сгорела!
— Вот и я о том. Негде людям ночевать.
— Все сделаю.
— Как чувствуешь-то себя?
— Как тридцать лет назад!
— Хорошо, — сказал я и пошлепал его по плечу. — Все, я отдыхать. Если не будет ничего срочного, не буди.
Глава 24. Голубые
Я не очень хорошо помню, как дошел до гостиницы. Моя личина не вызывала вопросов. Толстячок идет по утреннему городу. Ну да, немного не свеж, не более. Для пущей убедительности, подпустил запах перегара. Зайдя в тамбурный холл, я снял личину и вошел уже в своем виде.