Щёки заливает краска, а тело начинает трепетать, но я, будто околдованная его холодным, но таким дурманящим взглядом не могу разорвать зрительный контакт.
Рот раскрывается, и я облизываю пересохшие губы.
— Я не понимаю… — голос дрожит и кажется неестественно высоким.
Сейчас я осознанно нарушаю первое правило выживания в доме Палача: «не врать».
— Не понимаю о чём выговорите…
Мужчина делает шаг ко мне, оказываясь так близко, что моих коленей касается ткань его брюк.
— Ты наглая врунья, Динка, — низкий бархатистый голос обволакивает и подчиняя сознание.
Пытаюсь сглотнуть комок в горле.
— Знаешь, что я делаю с лжецами?
Моя кожа покрывается мурашками. От страха соски становятся твёрдыми и утыкаются в ткань платья.
Под его пронзительным взглядом я даже пошевелиться не могу.
Мужчина слегка наклоняется. Его ладонь оказывается в миллиметрах от моего лица. Я зажмуриваюсь ожидая удара.
Но вместо его Палач проводит рукой по моим волосам. Он собирает их в хвост, а потом наматывает на кулак. Тянет голову вверх, заставляя меня подняться с кровати.
Даже теперь, когда я стою перед ним на каблуках, он оказывается сантиметров на тридцать выше меня. Широкие плечи и мощные руки. Палач возвышается надо мной как скала над маленьким затерявшемся в бескрайнем море корабликом.
— Никогда не ври мне, — его голос низкий и хриплый. — Поняла?
Я киваю быстро-быстро, снова опуская глаза в пол.
Ведь я прекрасно знаю, что мне непременно предстоит нарушить обещание только что данное этому грозному человеку.
Глава 8
Лира
— Хорошо, — удовлетворенно отвечает мужчина. — А теперь скажи, — он опускает руку, сжимающую в захвате мои волосы, и мой подбородок взмывает вверх. — Тебе понравилось то, что ты видела?
Его вопрос порождает во мне целую бурю эмоций.
Негодование… смущение… испуг…
— Нет, — шепчу я пересохшими от частого дыхания губами.
— Врёшь! Снова! — рычит мужчина, теперь уже сильнее сжимая меня за волосы.
Свободной рукой он дёргает вверх подол моего платья, одним рывком задирая его до талии.
От неожиданности я успеваю только охнуть и прикрыть рот ладонью. Краем сознания понимаю, что сопротивляться бесполезно… Ведь я теперь его. Он может делать со мной всё, что захочет! Но я… я просто не ожидала, что всё произойдёт вот так! Сразу! Без какой-либо подготовки!
Сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Мне не хватает воздуха! От отчаяния я начинаю задыхаться…
Горячая ладонь ложится на моё бедро и начинает медленно двигаться в сторону сокровенного местечка.
Сдвигаю ноги плотнее, пытаясь преградить ему дорогу. Но в ответ он лишь хищно ухмыляется.
Быстро поддевает пальцами кромку трусиков и надавливает сильнее, заставляя нижние губки раздвинуться, пропуская его чуть глубже.
Издаю приглушённый всхлип, когда Палач гладит меня между ног. От потрясения я почти ничего не чувствую. Всё тело будто одеревенело.
— Я так и думал, — снова усмехается он. — Тут влажно. Знаешь, что это значит?
Я ошалело мотаю головой.
— Это значит, что несмотря на то, что твой разум всё ещё цепляется за прошлую жизнь, заставляя тебя меня бояться, твоё тело — мужчина снова двигает пальцами по влажным складочкам. — Твоё тело уже признало во мне хозяина.
Мои щёки становятся пунцовыми. Нет. Он не прав. Этот ужасный человек заставляет меня испытывать только страх и отвращение. Ничего больше.
— Ты не можешь это контролировать, — его низкий бархатистый голос заставляет меня трепетать. — В животном мире это происходит на уровне химии. Самки, готовые подчиниться более сильному самцу текут, чтобы его привлечь. И знаешь, что происходит, когда самец чувствует этот запах?
Палач достаёт руку из моих трусиков и подносит к носу влажные от моих соков пальцы.
А потом он закрывает свои бездонные тёмные омуты, делает глубокий вдох и усмехается.
Боже… внизу живота всё скручивается от его действий. Отвращение смешивается ещё с каким-то непонятным, очень острым и пугающим чувством. Оно похоже на страх, но почему-то рождает странное томление между ног..
Мотаю головой, чтобы избавиться от наваждения.
— Мы не животные, — шепчут мои губы.
Гордость трещит по швам от такого сравнения. Если ему так нравится быть бездушным зверем, то пусть будет. А я не такое не согласна!
— Хм… — Палач усмехается, а дотрагивается до моих губ всё ещё мокрым пальцем. — Будь послушной сучкой, оближи.