- А это, - понижаю голос, - для обретения мужской силы.
- Убери! Не пригодится, мне – так точно, - он надменно отпихивает мешочек.
Остальные, ухмыляясь, переглядываются.
До чего же любят такие типы похвастаться своими победами! А под покровом сумерек всё равно крадутся купить подобные средства у лекарей-шарлатанов. Хвастливая морда. Того и гляди, начнёт лезть под юбку, чтоб заодно и остальным показать, на что способен.
Его рука по-прежнему придерживает меня за пояс. Не пытаюсь отступить и освободиться. Сопротивление таких наглецов только возбуждает. Слышу обрывки его мыслей: он прикидывает, не поиметь ли меня прямо здесь, на глазах у сослуживцев. Сколько живу, а до сих пор не пойму, зачем нужны в таких делах свидетели – как подтверждение мужской силы? Чтоб было кому поддакнуть, когда захочется рассказать что-нибудь вроде: «Я её отодрал три раза подряд, а она визжала так, что в соседнем герцогстве слышали!». Да, не иначе!
Но у меня есть средство, что быстро охладит его пыл. Снова немного меняю облик.
Продолжая держать за пояс, на мгновение стражник вглядывается в моё лицо – и видно разочарование. Да, при дневном свете я показалась ему моложе и привлекательнее, а теперь, в подвале, он видит не первой свежести дурнушку, покрытую оспинами. Брезгливая гримаса перекашивает его наглую морду. Что, не ожидал такого обмана зрения?
Хватка на поясе слабеет. Извини, не всем везёт в этом мире!
- А это травы для бодрящего чая, - раскрываю мешочек, беру щедрую щепоть, подбрасываю в воздух. – Аромат прекрасный, только принюхайтесь! Хотите попробовать?
Один наклоняется рассмотреть и тотчас утыкается головой в стол. Другой пытается вскочить и тоже падает. Оглядываюсь: третий сел с остекленевшими глазами. Сейчас они видят то, что я нашептала в морочную пыль. Мне пора действовать.
Подземелье здесь непростое, оно врезано в скалу, так что если хочешь сбежать – разобрать камни не получится. У меня всего несколько минут, нужно торопиться, пока морочная пыль не осела. Ныряю в темноту перехода, сворачиваю, полагаясь лишь на чутьё, подсказывающее: где-то рядом живой человек. Здесь потолок ниже, я почти цепляю его головой. Ещё поворот. Каменный мешок. Несколько зарешёченных ниш. Где же он?
- Эй… - шёпотом доносится из угла.
Осторожно, маленькими шагами иду на голос.
Человек в грязной, но дорогой одежде вцепился руками в чугунные прутья решётки:
- Ты ко мне? Я Лео…
Его лица не видно, но мне и не нужно, главное, что имя названо. Молча протягиваю ему свёрток со снадобьем. Он ощупывает порошок сквозь ткань:
- А в воде размешать можно?
Киваю и быстро иду к выходу.
Стражники всё ещё видят в своём воображении, как я выкладываю один за другим на стол всё новые и новые травы. Их глаза неподвижны, лица расслаблены. Пыль почти осела.
Вытаскиваю у каждого по монете, оставляю в руке по мешочку с присыпкой от ран. У меня всё по-честному. Придут в себя – решат, что я их испугалась и убежала, как только получила деньги за снадобья.
Пять шагов к выходу. Засов поддаётся. Тяжёлая дверь с грохотом захлопывается за моей спиной. Можно выдохнуть. Спокойно прохожу между торговыми рядами к воротам. Веет чистым воздухом с реки. Прочь, прочь отсюда!
Огибаю городок Монтрё по весеннему лесу. Мне не нужны лишние взгляды. К тому же по его окраинам рыщут бернские наёмники, а я сегодня устала и не хочу новых приключений. Миную изгибающиеся поперёк склона виноградные террасы. На виноградниках никого нет – лоза ещё не проснулась, делать нечего. Длинная узкая тропа выводит на окраину посёлка Кларан.
Старый дом на отшибе у излучины реки – мой. Не знаю, надолго ли, но пока мой. Наконец-то можно скинуть чужое обличье и одежду, с разбега нырнуть в воду, чувствуя, как становится легко и спокойно. Я чувствую, как возвращается мой привычный облик: светлая кожа, тёмные волосы, чёрные глаза. Вполне человеческая внешность, лишь высокий рост порой привлекает лишние взгляды, но с ним ничего не поделать.
Мысли снова возвращаются к сегодняшнему заказу. Вроде бы всё так, как обычно, но что-то в глубине души беспокоит, точно мышь под полом шуршит. Что-то не так, но пока я не не могу понять, что именно…
Работа сделана, но заплатят мне при условии, что всё получится. Да что там может не получиться?! Впрочем, теперь от меня уже ничего не зависит. Ладно, пока даже думать об этом не стоит.