Поясница отваливается, всё тело сжимается. Знания, приобретённые из статей, врачей и коучей, тебе твердят, мол, расслабься, не позволяй телу напрягаться.
Ты не можешь!
Тебе больно!
Ты и дышать «собачкой» не можешь.
И ненавидишь всех учителей, которые всё это напридумывали.
Лекс волнуется, носится подле тебя, усаживает в машину, везёт в роддом. Ты ненавидишь всё и всех, потому что невыносимо больно. Врачи уводят тебя в специальную комнату для подготовки. Хочется есть, пить, плакать.
Не можешь.
Разрешают только пить. Еда и всё остальное – не положено.
Схватки накатывают волнами. Раскрытие идёт медленно, и ты переживаешь, что твоя маленькая девочка может и вовсе не вылезти из тебя. Ты готова ко всему, даже отказаться самостоятельно рожать и сделать кесарево. Но… боишься.
В конце концов, бесконечная пытка заканчивается, и тебя увозят рожать. Дальше – как в тумане. Сквозь пелену разума ты слышишь короткое:
– Тужьтесь! Давайте! Вы – молодец.
Потом крохотное тельце дают тебе в руки, и ты чувствуешь себя самой счастливой на земле. Ты справилась. Ты перенесла муки родов и дала жизнь новому человечку.
После всего это ты просто… отключаешься.
~~~
Через несколько дней после восстановления Лекс забрал меня и Лесю домой. Всё то время, что мы были в роддоме, он приезжал каждый день, заботился обо мне и переживал.
Забавно, роды я помню сквозь облако, как будто это была не я, и могу пересказать всё, что помню, от третьего лица. Но это нормально: защитная реакция организма на невероятный стресс. Роды – это стресс.
Это всегда стресс.
Первые недели нашего родительства тоже дались мне непросто. Мы с Лексом решили, что я посижу пока в декрете столько времени, сколько смогу, а потом, если что, могу выйти на удалёнку на полставки, если буду сходить с ума.
Я начала подозревать, что без любимой работы я впадаю в апатию и хандру. Лекс оставался дома как можно чаще, решая все вопросы по работе, которые можно решить, удалённо, или отлучаясь от меня на пару часов.
Леся первое время была шумным ребёнком, и мы почти не высыпались. Но вскоре она начала успокаиваться, и я даже стала вспоминать, что такое сон. До здорового и счастливого сна мне было ой как далеко.
В конце очередного тяжёлого родительского дня мы с Лексом лежали без сил. Леся спала рядом в своей кроватке, и нам обоим было безумно приятно слушать, как наше маленькое чадо (и чудо тоже) спит. Даже у тишины есть свои непередаваемые музыкальные звуки.
Ничто не нарушало её сон и наше спокойствие.
– Оль… – заискивающе прошептал Лекс.
– Что? – усмехнулась я.
Лекс провёл рукой по линии бёдер. Несмотря на мою сонливость, тело, которое давно было без ласки, очнулось и воспылало жаром.
– Леся спит, не хочешь пошалить? – От его дыхания по коже побежали мурашки.
– Мы её не разбудим? – засомневалась я.
– Если ты будешь мышкой – нет.
После этой фразы все сомнения отпали, я повернулась к нему, мгновенно утопая в волшебном поцелуе, наполненном страстью, нежностью и любовью.
Иногда надо пережить череду неудач, чтобы стать счастливой.
Эпилог
Ольга
Разве настоящая любовь имеет срок годности? Разве дружба может заржаветь? Теперь я точно знала ответы на оба вопроса. Настоящая любовь с годами лишь расцветает, даже если попадает под бурю и шторм бытовухи.
Дружба, даже если вы несколько лет не общались, может вспыхнуть вновь, взбудоражив всех участников процесса.
Так случилось и со мной в обоих случаях.
Мне было чертовски больно расставаться с Тимуром, но простить измену я ему не смогла. И тогда в моей жизни появился Александр – мой сводный братец. Всё сразу же встало на свои места. Я поняла, что такое любовь на самом деле. Поняла, что такое любить и быть любимой.
С дружбой всё оказалось прозаичнее. Лера перестала общаться со мной, когда Тимур перетянул внимание на себя, заставив отказаться от друзей. И теперь, когда «помехи справа» не было, мы вновь восстановили нашу дружбу.
Забавно. Вот как бывает, когда из жизни вычёркиваешь ненужного, лишнего человека, и жизнь автоматически налаживается. Это ли не настоящее счастье?
Кстати, с любовницей бывшего мы начали постепенно общаться. Дарья оказалась доброй и милой собеседницей, и я когда-то проходила через то же, что и она. И знала, каким это было адом. В итоге, когда моей Леське было полгода, Дарья порадовала меня тем, что подала заявление на развод.
Мы как раз сидели у меня дома и праздновали это событие.
– Нечего держать этого мудака подле себя. Я устала! – буркнула она, поведя плечом. – За новую жизнь! – И мы чокнулись поднятыми бокалами вина.
– У этого мудака вообще-то есть научное название, – усмехнулась я, отправив свой любимый вкусный салат в рот.
– Какое же? – усмехнулась она.
– Нарцисс обыкновенный, – и, видя её округлившиеся глаза, я поспешно добавила: – Но это не то, о чём ты подумала. Он далеко не тот цветочек, который растёт на грядке. Нарцисс – это психическое заболевание. И окружающие рядом с ним сильно могут подпортить себе психику. Есть только один действенный способ не угрохать себя.
– Отправить нарцисса к психологу? – усмехнулась Дарья, тоже попробовав салат моего собственного приготовления.
– Ну… Это малоэффективно. Многие нарциссы не понимают, что они больны, и считают, что это люди не правы и их ущемляют. Могут начать спорить со специалистами, – пожала плечами, махнув рукой. – Но мы можем обезопасить себя самостоятельно. Просто перестать с ними общаться.
– Дельный совет, – кивнула Дарья. – У меня как раз план действий есть. Дочурку свою я на недельку в деревню к бабушке отправила. Тимур никогда туда не ездил, считал, что копаться в грядках – ниже его достоинства. В итоге адреса он не знает, и моя принцесса в безопасности. Пока он на работе – я поменяла замки. Надоело.
– Правильно. Нечего вести переговоры с террористами, – кивнула я. – Как ему вещи передашь?
– Есть отличная идея, – вклинилась Лера в наш разговор. – Просто вышвырнуть его вещи в окно, когда будет под окнами.
– Ну, я не настолько жестока, – Дарья неожиданно хитро улыбнулась, а я вскинула брови. – Но, вообще, у него есть замечательный друг… Я бы попросила его вынести мусор за моим бывшим мужем, – усмехнулась девушка.
– Гениально! – кивнула я.
Моя психолог была права. Уйти от супруга гораздо проще, когда появляется любовный интерес. Или, когда у него есть любовный интерес, и ты не готова терпеть измены.
Мы ещё немного посидели с Дарьей, и подруга пообещала чиркануть, что да как у неё с войной. Тимур от меня ушёл без лишних вопросов, за что я ему была благодарна. А вот с Дарьей у них общий ребёнок, и бедная девушка уже наслушалась, мол «ребёнку лучше хоть с каким-то отцом, чем без него».
Но, если честно, я бы тоже не стала сохранять брак, если у нас были бы дети, а он гулял на стороне. Ну его на фиг. Свой комфорт и психологическое здоровье куда важнее, чем семья в кавычках. Потому что только у счастливых родителей – счастливые и здоровые дети.
Дарья ушла, а я ещё долго стояла на балконе, наслаждаясь теплом летнего солнца. Лекс вот-вот должен был вернуться домой после тяжёлого рабочего дня. Это я временно в декрете, но мы уже начали обсуждать мой выход на удалёнку на полставки. Да и Лекс сам работает на частичной удалёнке, чтобы подольше бывать с Лесей, или, как он говорит, с «обеими принцессками».
Но у меня без любимого дела начинает ехать кукуха, и психолог тут уже не помогает. Что ж, буду учиться совмещать своё маленькое чадо и любимую работу. Всё-таки целая жизнь впереди, и я просто обязана быть счастливой.
Хватит страданий. Я выбираю любовь и счастье.