– Мисс Уорд, позвольте пригласить вас!
Доктор Коулман подал ей руку, и она послушно вложила в неё свою. Под властью остро переживаемых впечатлений, она даже не услышала, как заиграл оркестр.
– Что с вами, мисс Уорд? Вы вся дрожите, – Виктор обеспокоенно заглянул ей в глаза.
– Это всё баллада, – смущённо ответила Ванесса. – Я в первый раз слышу, как мистер Джефферсон поёт. У него поистине ангельский голос.
– Или дьявольский. В точности, как у Лесного царя, – усмехнулся Коулман, но серые глаза его оставались серьёзными. – Зачем вы пришли на бал? Я же предупреждал вас, мисс Уорд! Грегори принудил вас?
– Ну, что вы! Это было исключительно моё желание!
– Тем хуже для вас! Поверьте, вся его придуманная история с опекунством ничем хорошим для вас не закончится! Ванесса, у дьявола, который стучит в вашу дверь, нет рогов и копыт! Он прекрасен и соблазнителен, как и всё истинное зло!
– Прекратите, сэр! – потемневшие глаза строго взглянули на него. – Хорошего же вы мнения о своём друге! Простите, но это не ваше дело!
Виктор вынужден был замолчать, чувствуя, что девушка напряжена до предела, и любое его следующее неосторожное слово окончательно настроит её против него. А он этого не хотел.
Грейс на непослушных ногах поднялась из-за фортепиано. Её бросало то в жар, то в холод. Она до сих пор находилась во власти голоса Грегори, всё ещё в её пылающем воображении темнел густой лес и мчался всадник на вороном коне, прижимая к груди златокудрого ребёнка. Тряхнув головой, она пришла в себя и взглянула на стоящего рядом с ней Джефферсона.
«Он будет моим! И только моим! Клянусь своей жизнью!» – с отчаянием подумала она, до боли вонзая ногти в ладонь.
Внезапно она поняла, что Грегори, не отрываясь, смотрит на то, как Ванессу приглашает на танец доктор Коулман. В его светлых глазах мгновенно вспыхнул недобрый огонёк.
– Мистер Джефферсон, кажется, мы с вами остались без пары! – мило улыбнулась она, подходя ближе.
– Действительно, мисс Бенсон. Прошу вас!
Грейс почти не сдерживала ликования, когда он обнял её и закружил в вальсе. Неужели настал этот волнующий миг! Его чарующие глаза так близко, она почти ощущает его дыхание на своей щеке. Но танец близился к концу, а лицо мужчины оставалось всё таким же холодным и непроницаемым. А кареглазый взор неизменно возвращался в ту часть залы, где кружились Ванесса и доктор. Вне себя от душившей её ревности и злости, Грейс произнесла:
– Вы ничего не желаете сообщить мне, сэр?!
Грегори рассеянно взглянул на неё, плотно сжав губы:
– Ваше аккомпанирование выше всех похвал, мисс Бенсон! Без вас я бы не справился, поверьте!
И это всё?! Грейс едва сдержала слёзы, застилавшие глаза, когда Грегори почтительно проводил её к матери. Ни пылкого признания в любви, ни предложения руки и сердца, о котором она грезила три дня и три ночи!
– Как твои успехи, дорогая? – еле слышно спросила Ирэн, слегка наклонившись к дочери.
– Он и бровью не повёл, мама! – ответила Грейс, бывшая на грани истерики. – Он и не думает делать мне предложение! И во всём виновата эта девица, пришедшая с ним! Будь она проклята!
– Тише! Держи себя в руках! – шикнула на дочь Ирэн. – О чём ты говоришь?! Ванесса его сестра…
– Мама! Я не слепая! Так на сестёр не смотрят! И пел он для неё! Я женщина, я чувствую подобные вещи!
– Тише, Грейс, успокойся. Я сейчас же переговорю с твоим отцом. И будь уверена, Джефферсон не сделает и шагу из нашего дома, не назначив дату помолвки!
Ванесса совершенно потеряла счёт времени, и не заметила, как бал подошёл к концу. Ей безумно понравилось танцевать один вальс за другим, благо партнёров, приглашавших её, было достаточно. Ещё один танец она подарила Виктору. Особое внимание девушке сегодня оказывал мистер Чарльз Милтон, сын известного лондонского ювелира. Он был довольно симпатичный шатен с тёмно-карими глазами, коротко подстриженной бородкой и приятной улыбкой. Но из тех коротких фраз, которыми они обменялись, Ванесса успела понять, что Милтон педант и зануда до мозга костей, думающий, что он всегда и во всём прав. На последний танец её вновь пригласил Грегори. Он был на удивление сдержан и молчалив. В каждом его движении и взгляде читалась напряжённость. Но Ванесса сполна насладилась его близостью и блеском прекрасных глаз. Возможно, более такого случая никогда не представится. Не будет у неё ещё одного сказочного бала и великолепного кавалера, но тем бережнее сохранит она в своём сердце этот вечер.