Грегори задело её письмо. И ему даже стало жаль Тину. Возможно, следовало как-то смягчить их расставание. Но теперь уже ничего не изменишь. Смерть Кристиана глубоко поразила его. Он почему-то связал воедино эти два события. Как будто его и вправду наказало само небо за излишнюю жестокость к несчастной мисс Грин. Да разве только к ней? Наверняка, Грейс Бенсон тоже сейчас ненавидит и проклинает его. Не слишком ли много женских проклятий он обрушил на свою голову? Мысленно обругав себя за излишнюю сентиментальность, Джефферсон всё же решил выслать приглашение Бенсонам на бал в Карни-хаус, чтобы хоть как-то загладить свою вину.
Въезжая в ворота поместья, он неожиданного для самого себя улыбнулся, предвкушая приятный вечер в обществе Ванессы. Грегори не знал, что будет дальше, но сейчас, в этот момент, именно она лекарство для его мятущейся души. Спешившись, он передал поводья конюху, и стремительно взбежал на крыльцо.
Мисс Уорд он застал за чтением на балконе. Пользуясь моментом, пока она не заметила его, он жадно всматривался в её профиль, любуясь её сосредоточенным, серьёзным видом. Она всегда слишком серьёзна. А Грегори бы так хотел увидеть её эмоции, её обнажённую душу, а не то, что она дозволяет видеть ему.
– Ванесса, можно вас попросить составить мне компанию в прогулке по оранжерее?
Серые глаза настороженно взглянули на него. Красиво очерченные губы плотно сжались.
– Благодарю вас, сэр, мне не хочется.
– Полно вам, мисс Уорд! Неужели вы сердитесь на меня из-за вчерашнего поцелуя?! Ну, простите меня, пожалуйста! Клянусь вам, больше такого не повторится!
– Я не стану обсуждать это с вами, мистер Джефферсон!
– Чёрт возьми! – мгновенно вскипел Грегори, напрочь забывая о своих благих намерениях. – В этом поцелуе не было ничего особенного, чтобы придавать ему настолько огромное значение! Я был во власти эмоций, если вам, конечно, известно, что это такое!
Вот тут её глаза вспыхнули гневом, а на щеках выступил яркий румянец:
– Боюсь, вы путаете эмоции с нахальством, милорд! Прошу простить меня!
Она встала с кресла-качалки, резко захлопнув книгу, и прошла мимо него. Грегори не посмел удержать девушку хоть на мгновение. Он с досадой стукнул кулаком по широким перилам балкона и с размаху уселся в кресло, всё ещё хранившее тепло Ванессы. На его спинке она забыла свою вязаную шаль. Джефферсон смял её в руках и прижал к своему разгорячённому лицу, с наслаждением вдыхая едва уловимый аромат духов Ванессы. Когда она сердится на него, то всегда называет милордом. Сначала это раздражало его, но сейчас показалось безумно милым. Кажется, ещё один вечер наедине со своими невесёлыми мыслями ему обеспечен.
*** *** ***
Утром после завтрака Ванесса ждала Роберта в классе для занятий, но его всё не было. Это было так не похоже на пунктуального мальчика, что она не на шутку обеспокоилась, и хотела уже отправиться на его поиски. Но тут двери распахнулись, и в класс вбежал взволнованный Роберт. Его светлые глазёнки возбуждённо блестели, на щёчках розовел румянец. И он был так сильно похож на своего брата в этот момент, что Ванесса потеряла дар речи.
– Мисс Уорд, мы с Грегори хотим вам кое-что показать! Идёмте, пожалуйста, со мной!
«Мы с Грегори»! Это прозвучало настолько необычно, что Ванесса не могла не пойти с Робби. Он крепко сжимал её руку, нетерпеливо увлекая девушку за собой на задний двор. Там Грегори кормил с рук морковкой белоснежного пони.
– Это теперь мой пони! – с восторгом воскликнул Роберт. – Я решил назвать его Томас. Вам нравится, мисс Уорд?
– Очень красиво, – улыбнулась Ванесса.
– Грегори, ну можно я попробую прокатиться? – попросил мальчик.
Джефферсон помог ему взобраться в седло, объяснил правильную посадку, как держать поводья, как сохранять равновесие и прочие премудрости. Робби внимательно слушал, сосредоточенный и серьёзный, ловя каждое слово брата. Ванесса с улыбкой наблюдала за ними.
– Мисс Уорд, а вы не желаете попробовать? – обернулся к ней мужчина. – У меня как раз есть для этих целей спокойный конь.
Ванесса долго отказывалась, но в итоге не смогла устоять перед уговорами Грегори и Роберта. И вот Джефферсон подвёл к ней вороного жеребца с белой отметиной на лбу.