– Самый мой смирный конь – Норд. Уверен, что вы с ним поладите.
Он хотел подсадить Ванессу, обхватив её за талию, но девушка испуганно отшатнулась в сторону. В его глазах промелькнула такая неподдельная грусть, что она тут же постаралась оправдать своё поведение.
– Простите меня, Грегори! Просто я ужасная трусиха! Позвольте мне самой. Поверьте, мне будет не так страшно.
Он сделал вид, что поверил ей и подставил под её ножку свои сцепленные руки. Ванесса, вся дрожа от страха и волнения, вцепилась за шею лошади, и к своему удивлению, легко вспорхнула в седло, подброшенная его сильными руками.
– Дамское седло – жутко неудобная вещь. Мы купим вам амазонку, мисс Уорд, и я научу вас держаться в мужском седле, – заявил Джефферсон.
Время до обеда пролетело незаметно. Грегори по очереди водил по кругу то Норда с Ванессой, то Томаса с Робертом. Радости и восторгу обоих не было предела. Отчуждения и холодности словно и не бывало между Грегори и Ванессой. На его лице сияла довольная улыбка. Он любовался её выбившимися из причёски вьющимися локонами, блестевшими глазами и румянцем от бьющего в лицо ветра. Роберт довольно скоро смог самостоятельно держаться в седле, без помощи брата. А вот девушка пока не рискнула. Когда Грегори помогал Ванессе спрыгнуть с Норда, она уже не возражала против его объятий.
Ванесса была безумно рада за сияющего от счастья Робби, и только за одно это простила Джефферсону все его обиды и якобы нечаянные поцелуи. Ей очень понравился его сегодняшний поступок, несмотря на то, что в глубине души она подозревала, ради чего он всё это затеял. И ещё один случай доказал ей, что Грегори любит своего маленького брата и дорожит им.
Роберт уговорил брата посадить его на Норда. Тот долго отказывался, но Ванесса встала на сторону мальчика. Грегори не спеша провёл коня по всему беговому кругу. Робби очень не хотелось расставаться с ролью настоящего наездника. И когда мужчина отвлёкся на одну секунду, он слишком резко дёрнул за поводья, и Норд недовольно переступил копытами. Мальчик, не удержавшись, покачнулся в седле. Ванесса испуганно вскрикнула. Грегори кинулся к ребёнку быстрее ветра и успел удержать его в седле. Девушка поразилась перемене в его лице. Он побелел как мел, красивые губы дрогнули, а в расширившихся глазах промелькнул безумный страх. Джефферсон схватил брата в охапку, бережно прижал к себе, переводя сбившееся дыхание, и уткнулся лицом в его светлые волосы.
Но перехватив изумлённый взгляд Ванессы, он словно опомнился, и взял себя в руки, натянув на лицо привычную маску холодности. Грегори небрежно поставил брата на землю и, опустившись перед ним на колени, строго произнёс:
– Роберт Джефферсон, ты несносный, непослушный, глупый мальчишка! Я же объяснял тебе, что так делать нельзя! Никогда! Если ещё раз подобное повторится, ты никогда больше не сядешь даже на Томаса! Ты понял меня?!
– Прости, Грегори! Я не хотел! Я бы не упал, честное слово! Я крепко держал поводья! – голос Роберта прерывался и дрожал, а в глазах стояли слёзы.
– Всё хорошо, Грегори, – вмешалась Ванесса, подойдя ближе, и положа ладонь на плечо мужчины, которое было напряжено, словно струна. – Просто мы все испугались. Идёмте обедать!
Джефферсон кивнул и, потрепав брата по голове, пошёл вперёд к дому, всем своим видом демонстрируя спокойствие и даже безразличие. Но смертельная бледность всё ещё не сошла с его лица, а Ванессу было уже не обмануть этим наигранным безразличием. Она внимательно посмотрела ему вслед, затем обняла и поцеловала притихшего Роберта.
– Не пугай нас так больше. Договорились?
Мальчик виновато наклонил голову и улыбнулся ей сквозь слёзы.
*** *** ***
Вечером, направляясь в свою комнату, Ванесса услышала звуки музыки, настолько прекрасные и печальные, что у неё защемило сердце. Зная, что она не должна этого делать, она медленно принялась спускаться вниз по лестнице, не в силах противостоять зову своего сердца. Она чувствовала, что Грегори плохо, что он передаёт музыкой своё душевное состояние, что он нуждается в ней. И она пришла.
Замерев на пороге бальной залы, откуда лилась пленительная музыка, она увидела лорда Грегори за фортепиано в белом фраке. Доиграв партию, он обернулся и, кажется, даже не удивился тому, что она здесь. Он слегка улыбнулся девушке, но в его светлых глазах было столько невыразимой грусти, что Ванесса невольно задумалась об её причине. Неужели Грегори так страдает из-за Кристиана? Или есть ещё что-то, сокрытое глубоко внутри и недоступное чужим людям?
– Вы уходите, мистер Джефферсон? – тихо спросила она, проходя вглубь залы.