Прошло больше двух месяцев, как Виктор сделал ей предложение. Через несколько дней должна состояться их помолвка. Они достаточно много времени проводили вместе: посещали оперу и балет, бывали в обществе и на балах, Ванесса часто приезжала к нему в лабораторию и больницу, Виктор почти каждый день бывал в Карни-хаус. Им было интересно и легко вместе, всегда находились темы для беседы. Коулман сдувал с девушки пылинки и боготворил её.
А она медленно сходила с ума. Пока они с Виктором вели себя, как старые, добрые друзья, весело болтая обо всём на свете, жизнь казалась ей прекрасной. Но стоило ему поцеловать ей руку на прощание, ненавязчиво коснуться её обнажённых плеч, когда он помогал ей надевать накидку, или даже взглянуть на неё, как он сейчас смотрит, страстно и нежно, Ванесса начинала паниковать. Она легко могла представить, как они сидят рядом у пылающего камина в большом доме Виктора, как она встречает его с работы в холле зимним вечером, как он рассказывает ей новости, произошедшие за день. Но едва она представляла, что Коулман целует и обнимает её, девушку передёргивало от отвращения к самой себе.
И зачем только она согласилась выйти за него замуж? Неужели испугалась внимания со стороны Грегори, который теперь стал к ней совершенно равнодушен? Или испугалась своих собственных чувств к нему, понадеявшись, что за три года сумеет полюбить Виктора? Или же пошла на поводу у светского общества, дабы избежать сплетен и слухов, и стать такой, как все, прожив жизнь без любви?
Ванесса вновь услышала до боли знакомый чарующий голос и весёлый смех из соседней ложи. Нет, в её жизни была и есть настоящая любовь. Она будет любить лорда Грегори до гробовой доски, бережно храня в памяти каждый его жест, каждое слово, каждый поцелуй и прикосновение. За прошедшее после их ссоры время они очень отдалились друг от друга. Ванесса образцово выполняла свои обязанности гувернантки, а Джефферсон играл роль идеального работодателя. Они сухо здоровались при встрече, иногда обедали вместе, Грегори неизменно сопровождал их с Виктором в театр и обещал прийти на их помолвку. Ужасная сцена в башне была позабыта, словно кошмарный сон. И Ванессе уже не верилось, что когда-то они часами танцевали вальс в Джефферсон-мэнор, не в силах отвести взоров от пылающих волнением лиц друг друга, что Грегори целовал её, а его карие глаза смотрели на неё с обожанием и восхищением.
«Мой Ольховый Король, – с грустью подумала она. – Ты всегда будешь только моим»…
– Ванесса! Что с вами?! – донёсся до неё встревоженный голос Виктора.
Она моргнула несколько раз, медленно возвращаясь к реальности. Коулман стоял перед ней, протягивая ей руку. Люди не спеша тянулись к выходу. Она даже не заметила, что закончился первый акт оперы и наступил антракт, не услышала, как прозвенел звонок.
– Мне душно, Виктор! – глухо произнесла она, подавая ему руку.
– Может быть, отвезти вас домой? – предложил он.
– Нет! Нет! – почти испуганно воскликнула Ванесса, с ужасом представляя, что возвращаться придётся наедине с Виктором, и он будет всю дорогу нежно сжимать её ладонь в тёмном салоне кареты. – Я хочу выпить шампанского.
Пока Коулман ходил за шампанским, к Ванессе подошёл лорд Грегори. Он был как всегда безупречен в чёрном сюртуке и белоснежной рубашке. В петлице его сюртука красовался букетик пармских фиалок. Он незамедлительно достал его и с улыбкой протянул девушке. Ванесса так соскучилась по его обворожительной улыбке! Не отрывая жадного взора от его блестевших глаз, она поднесла фиалки к своему лицу. Они пахли его одеколоном, и от этого сладостного аромата у Ванессы защемило сердце. В следующую секунду к ним подошёл Виктор. Его настороженные серые глаза испытующе скользнули по их лицам. Ванесса смущённо опустила букетик и приняла из рук жениха бокал прохладного шампанского, которое ей внезапно расхотелось пить. Грегори невозмутимо произнёс, продолжая смотреть на девушку:
– Мисс Уорд, я хотел вам сообщить, что завтра мы с вами едем в ваш пансион. Миссис Флетчер пригласила нас на благотворительный бал.
– С каких это пор ты посещаешь благотворительные балы в пансионах, Грегори? – поднял брови Виктор. – Ты там попросту умрёшь со скуки. Поверь моему опыту!