Едва Грегори с девушкой отошли от них, Виктор сердито и отрывисто спросил:
– Какой подарок он имеет в виду? И почему я об этом ничего не знаю?!
– Мистер Джефферсон отремонтировал родительский особняк. Но вам не о чем беспокоиться, я буду отдавать ему всё своё жалование, пока работаю у него…
– Господи, Ванесса! Ну, зачем вам понадобился тот старый дом? Мы будем жить здесь! В моём доме! И тем более нам не нужны никакие подачки от Грегори!
– Я никогда не откажусь от семейного особняка! Уясните это, пожалуйста, мистер Коулман! И умоляю вас, поменьше контроля! Если вы мне не доверяете, зачем тогда женитесь на мне?!
В её серых глазах полыхнул такой жаркий огонь, что вконец растерявшийся Виктор быстро произнёс:
– Простите, Ванесса. Я доверяю вам…
– Поверьте, Виктор, я никогда ничего не буду скрывать от вас. Если я захочу уйти, я уйду. И только. Так что вам не о чем беспокоиться.
Он проводил её изящную фигурку взглядом, в котором смешались жгучая досада и восхищение. Нет, он не может потерять эту восхитительную девушку! Он никогда себе этого не простит!
Ванесса взяла третий бокал с шампанским. Её до безумия раздражало поведение Коулмана в этот вечер, и она ничего не могла с собой поделать. В ту часть зала, где мелькало бледно-зелёное платье, она старалась не смотреть вообще.
– Грег, что за девицу ты притащил на мою помолвку? – улучив момент, спросил его Виктор. – Если ты не заботишься о своей репутации, подумай, хотя бы о репутации моего дома…
– Виктор, дорогой мой, ты бы лучше присматривал за своей невестой. Никогда не видел, чтобы мисс Уорд пила столько шампанского! – весело усмехнулся Грегори, кивая головой в сторону Ванессы, подхватывающей с подноса официанта четвёртый бокал.
Дальнейший вечер превратился для Ванессы в сущую пытку. Она не сводила воспалённого взора с Джефферсона и его спутницы. А они, словно нарочно, не замечали ни её, и никого вокруг. Им было хорошо и весело вместе. Грегори и Виктория много танцевали, не стесняясь окружающих, оказывали друг другу знаки внимания. И Ванессе было больно, нестерпимо больно. В конце концов, стремясь доказать что-то не то им, не то самой себе, она принялась кокетничать со своим женихом. Ванесса приглашала его на каждый танец, весело и непринуждённо болтала с ним обо всём на свете, как бы невзначай касалась его руки или плеча своей рукой. Виктор растаял, как и всякий влюблённый, с пылким восторгом принимая её ласки, и сиюминутно целуя ручку своей невесты.
– Виктория, мы уходим! – произнёс Грегори на ухо девушке таким безжизненным голосом, что она в изумлении взглянула на него.
Мужчина был смертельно бледен, и даже лицо его заметно осунулось за два часа пребывания на празднике. На прощание Грегори крепко обнял Виктора и Ванессу. Последняя отпрянула от него, смущённая и раскрасневшаяся. Он успел прошептать ей несколько фраз, от которых у девушки пробежал мороз по коже.
– Даже если вы поцелуете своего жениха у всех на глазах, ваша любовь к нему не увеличится, а ваши глаза не станут счастливее. Но это ваш выбор, дитя моё. И ваши ошибки...
Всё, чего Ванессе хотелось, глядя на его фигуру в белоснежном смокинге, идущую к выходу, это кинуться за ним, задержать, обвить его обеими руками за шею и никогда не отпускать.
По окончании этого безумно долгого вечера Виктор отвёз девушку в Карни-хаус. Грегори ещё не приезжал домой, как доложила им миссис Смит. Попрощавшись с женихом в гостиной, Ванесса намеревалась подняться наверх, но Коулман удержал её.
– Могу я поцеловать вас, мисс Уорд? – тихо и взволнованно спросил он, приблизив своё лицо к ней.
– Никогда не спрашивайте разрешения, Виктор, если что-то действительно хотите сделать. Просто рискните и узнаете…
Это были слова Грегори, когда-то сказанные им Ванессе. И с чего вдруг она вспомнила их именно сейчас? Выпитое шампанское кружило голову, а перед её воспалённым взором до сих пор стояли ореховые глаза, горевшие огнём. Виктор осторожно и несмело коснулся её губ своими. И тут же отпрянул назад, покраснев и смутившись, словно это был его первый поцелуй. Ванесса к своему ужасу почувствовала, что даже не покраснела. Ей казалось, что на её лице всё написано о том, что она уже не один раз целовалась с лордом Грегори, поэтому поцелуй Виктора не пробудил в её душе никаких ответных чувств, лишь холодное равнодушие. Боже, какой стыд! Но Коулман ничего не заметил.
– Я люблю тебя! – горячо произнёс он.
Это было уже слишком. Ванесса не в состоянии была сейчас прошептать ответное признание. Присев в неловком и совершенно неуместном книксене, она стремглав побежала вверх по лестнице. Вот она и пережила помолвку и первый поцелуй с женихом. Всё не так страшно. Но в своей комнате девушка, не раздеваясь, ничком упала на постель, лицом вниз и горько, отчаянно разрыдалась.