– Замолчите! – её голос сорвался на крик.
– Нет! Слушайте меня, Ванесса, чёрт возьми! Взгляните на себя! Вы сама юность, красота, жизнь! Зачем вам проводить лучшие годы у постели калеки?! Уезжайте немедленно! Выходите замуж за Виктора и будьте счастливы! Это всё, чего я хочу!
– Грегори!
– Убирайтесь из моего дома, мисс Уорд! Я увольняю вас и больше не нуждаюсь в ваших услугах гувернантки и сиделки! И не мучайте ни себя, ни меня! Я не желаю вас видеть! И заберите с собой эти проклятые лилии! Немедленно!
Дрожащая, словно в лихорадке Ванесса, подхватила с пола корзину с цветами, и стремглав выбежала из комнаты, со стуком захлопнув за собой дверь. Грегори вздрогнул и с трудом выровнял сбившееся дыхание. Ему показалось, что над ним действительно захлопнулась крышка гроба. Страшные мысли, одна мрачнее другой, проносились в его воспалённом рассудке.
Глава 18
Ванесса наблюдала с крыльца, как Робби с Викторией отправились на конюшню кормить Томаса. Сама она не пошла с ними. Ею овладела странная меланхолия. Конечно же, она не собиралась уезжать из Джефферсон-мэнор, как ей приказал Грегори, надеясь, что вспышка его гнева была мимолётной. Он уже несколько дней не выходил из своей спальни. И это сильно беспокоило девушку. В воздухе кружились одинокие снежинки, напоминая о приближающемся Рождестве.
Вчера в поместье приезжал Виктор Коулман. Он просил её провести Рождество, совпадавшее с его днём рождения, в Лондоне, присутствовать за праздничным ужином, в его доме, с его друзьями. Ванесса ответила ему категорическим отказом. Они расстались недовольные друг другом. Девушка внезапно почувствовала сильную усталость и апатию ко всему. Зябко передёрнув плечами, она поспешила обратно в дом, поближе к пылающему камину. Увидев спускающуюся сверху Марию, несущую поднос с нетронутым завтраком, она нахмурилась и остановилась:
– Милорд снова не притронулся к еде? – спросила она.
– Ох, мисс Уорд! Он явно решил уморить себя голодом! – тяжело вздохнула кухарка. – Итак, уже одни глаза остались! Я сегодня на завтрак его любимые блинчики приготовила. Но мистер Джефферсон выставил меня за дверь. Боюсь я за него, как бы беды не приключилось…
– Давайте сюда!
Ванесса решительно забрала из её рук поднос и поспешила наверх.
– Зря только время потеряете, мисс Уорд! Милорд сегодня особенно не в духе! – крикнула ей вслед Мария.
Ванесса вошла в спальню Грегори без стука. И ощутила на себе его сердитый, пронизывающий насквозь потемневший взгляд. Он полулежал на шёлковых подушках, в пурпурном халате, прикрытый до пояса белоснежным одеялом. Спутанные, русые волосы в беспорядке падали на его высокий лоб, под прекрасными глазами залегли глубокие тени, резко очерченные скулы были чересчур бледны. У девушки заныло сердце.
– Ольховый Король изволит гневаться! – попыталась пошутить она, ставя поднос на прикроватную тумбочку. – Завтрак подан, сэр!
– Вы всё ещё здесь, мисс Уорд?! Я же просил миссис Смит выдать вам расчёт! Почему вы не уехали с вашим женихом?
– Какой расчёт? – невинно вскинула она тонкие брови. – Грегори, вы разве забыли, что я работаю у вас без жалования!
– Расчёт вы получите не за работу гувернанткой, а за услуги сиделки. Но, я уже сказал ранее, что в ваших услугах более не нуждаюсь!
– Сначала съешьте ваш завтрак, сэр! – невозмутимо произнесла Ванесса. – А после поговорим. Я ещё понимаю, когда Роберт отказывается кушать на завтрак овсянку. Но какую надо иметь силу воли, чтобы отказаться от румяных, аппетитных блинчиков Марии с айвовым вареньем…
Она не успела договорить. Поднос полетел на пол со страшным грохотом. А карие глаза стали почти чёрными и метали молнии.
– Убирайтесь отсюда, мисс Уорд!
Ванесса медленно опустилась на пол и молча принялась собирать осколки посуды и испорченный завтрак с персидского ковра. Грегори облегчённо перевёл дыхание, когда за ней захлопнулась дверь. Но не прошло и четверти часа, как дверь распахнулась вновь, и на пороге появилась Ванесса с новой порцией блинчиков. На этот раз она присела прямо на постель, напротив него, поставив поднос к себе на колени.
– Никогда в жизни не встречал настолько упрямых особ как вы, мисс Уорд! – раздражённо произнёс он.
Грегори не выдержал её долгого, пристального взгляда и опустил веки так низко, что его длинные, пушистые ресницы почти коснулись бледных щёк. Ванесса взяла в руку один блинчик, обмакнула его в варенье и поднесла к плотно сомкнутым губам Джефферсона.