Девушка с трудом осознала, что в завещании фигурирует её имя, сквозь пелену слёз смотря на подпись Грегори в конце и печать с фамильным гербом Джефферсонов. В документе также упоминалось, что второй экземпляр завещания хранится в лондонской конторе мистера Одли. Услышав громкие голоса на лестнице, она поспешно сунула бумагу обратно под подушку и вышла из его спальни. Зайдя в свою комнату, она упала на колени перед распятием Иисуса и долго молилась, благодаря Его за то, что пощадил жизнь Грегори. Долго сдерживаемые слёзы ручьём хлынули по её пылающему лицу. Ванесса не помнила, как поднялась, дошла до постели, упала навзничь, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить рвавшиеся из её груди рыдания. Перед её глазами всё ещё стояла страшная картина, увиденная ею у подножия лестницы: перевёрнутая коляска, неподвижное тело в неестественной позе. Она будет являться ей в кошмарах, до конца её жизни, в этом Ванесса была уверена.
Девушка не знала, сколько времени прошло, и вздрогнула от стука в дверь. Поднявшись с постели, она пригладила волосы, промокнула платочком мокрые, опухшие от слёз глаза и сдавленно произнесла:
– Войдите!
Появившаяся на пороге Виктория с беспокойством взглянула на неё и закрыла за собой дверь.
– Не убивайся ты так, Ванесса! Доктор сказал, что мистер Джефферсон в рубашке родился. Ни одного перелома. Лишь растяжение запястья, сотрясение мозга и разбитая голова. Ему наложили несколько швов. Но сейчас уже всё в порядке. И Грегори, засыпающий под действием морфия, зовёт тебя к себе.
Ванесса быстро вошла в спальню Грегори, подошла к его постели и наклонилась над его лицом, как он попросил жестом руки. Его отяжелевшие веки закрывались против его воли, плотно сомкнутые, разбитые губы с трудом разжались:
– Ванесса, ты придёшь ко мне сегодня вечером? – прошептал он.
Он так неожиданно перешёл на ты, а в его слипающихся глазах промелькнул такой жаркий огонь, что ошеломлённая девушка лишь утвердительно кивнула головой и ласково убрала прядь русых волос с его лица. Грегори тяжело перевёл дыхание и окончательно закрыл веки. Ещё через пару секунд его грудь под одеялом ровно и спокойно вздымалась. Он спал.
За окном сияла огромная луна. Время давно перевалило за полночь. Все в огромном доме уже спали. Ванесса сидела в кресле, возле постели Джефферсона, в халате, накинутой на плечи шали и с распущенными волосами. Она осторожно и бесшумно проскользнула в его комнату ещё два часа назад, но мужчина пока не просыпался. Едва Ванесса решила, что он проспит до утра под действием морфия и пережитого потрясения, как Грегори пошевелил правой рукой, запястье которой было туго перевязано бинтами. Его длинные чёрные ресницы дрогнули, и он распахнул глаза. Настороженный взгляд молниеносно скользнул по комнате и остановился на девушке. Губы растянулись в довольной улыбке.
– Вы ангел, мисс Уорд! Спасибо, что пришли! Подойдите, пожалуйста!
Ванесса послушно подошла к его кровати. Грегори, опираясь обеими руками о постель, резко сел.
– Вам нельзя вставать, Грегори! У вас сотрясение! Доктор…
– Плевать на доктора! – оборвал её Джефферсон. – И на сотрясение тоже! Дорогая моя Ванесса, дайте мне руку!
Крепко стиснув её правую руку, он поднял на неё совершенно сумасшедшие, счастливые глаза.
– Ванесса, когда меня осматривал врач, я внезапно осознал, что вновь чувствую свои ноги! Понимаете?! Я должен встать сейчас же с этой проклятой постели! Помогите мне! Я пока никому не говорил об этом, кроме вас!
Взволнованная Ванесса изо всех сил потянула его на себя. Грегори рывком поднялся с постели и тут же рухнул на пол, увлекая за собой, пытавшуюся удержать его девушку. После шестой по счёту неудачной попытки Джефферсон яростно выругался, ударив кулаком о столбик кровати.
– Чёрт побери! Ну, почему я не могу встать?! Я же вновь чувствую обе ноги! И мне это не снится! Почему у меня не получается?!