– Что же вы теперь намерены предпринять? – спросила девушка. – Неужели всё лечение безрезультатно?
– Буду с вами откровенен, мисс Уорд, я затрудняюсь точно определить, в чём тут дело. Физически мистер Джефферсон абсолютно здоров. Курс иглоукалывания и лечебный массаж должны были помочь. Есть у меня одна догадка. Причина кроется в его психическом состоянии. В моей практике уже были подобные случаи, когда пациент выздоравливал, но в его мозгу срабатывал некий спусковой крючок страха. И из-за этого невидимого барьера ему казалось, что он не может ходить. То же самое, что, например, фантомные боли в отрезанной ноге. Некоторые боялись, что за время своей болезни стали никому не нужны, что теперь не смогут вести полноценную жизнь. Чего может подсознательно бояться Грегори? У вас есть догадки, мисс Уорд?
– Не знаю, – пожала она плечами. – Он безумно хочет встать на ноги! Собственная беспомощность убивает его! Если бы у него была возможность, он бы уже устраивал очередной бал, поверьте, мистер Карсон!
– Я сейчас озвучил свою догадку мистеру Джефферсону. И предложил ему помощь психиатра. У меня есть один знакомый, очень хороший специалист. Но он меня и слушать не захотел. Выгнал прочь из своей комнаты, вдобавок обозвав шарлатаном. Это переходит все границы, мисс Уорд!
– Прошу вас подождать немного, мистер Карсон! – обворожительно улыбнулась Ванесса. – Я поговорю с Грегори. Возможно, мне удастся его переубедить!
– Только ради вас, мисс Уорд!
Молодой доктор проводил её восхищённым взглядом. Изумительная девушка! Интересно, почему с Виктором у них не сложилось, и они разорвали помолвку? Не будь Эндрю глубоко и безнадёжно женат, он бы, несомненно, стал ухаживать за мисс Уорд.
Ванесса медленно поднималась по лестнице. Заходить в спальню к Джефферсону было для неё сущей пыткой. После той ужасной ссоры они так и не помирились. Грегори стал просто невыносим. Он раздражался по любому поводу, закатывал скандалы с битьём посуды, на которые спокойно реагировал лишь невозмутимый Джон, отказывался от еды по нескольку дней и вообще вёл себя, словно капризный ребёнок. Подливало масло в огонь ещё и то, что лечение доктора Карсона не давало никаких результатов. Эндрю жил в поместье в январе три недели, в феврале – две, и вот в начале марта приехал вновь. Грегори успел поругаться с ним раз двадцать, отказаться от лечения раз десять, и нервы доктора Карсона были на пределе. Уговаривать его не бросать своего строптивого пациента становилось всё сложнее.
Виктор бывал в Джефферсон-мэнор почти каждую неделю. После расторжения помолвки их отношения с Ванессой снова стали прежними. И девушка в душе простила его за обман. Она итак потеряла Грегори, а потерять ещё и друга в лице Виктора она не могла. Ванессе было безумно тоскливо и одиноко. И лишь приезды Коулмана, да беседы с доктором Карсоном и мисс Холт давали ей силы жить дальше.
Зима выдалась снежной и холодной, и от того показалась ещё более длинной. Ванесса до боли в сердце скучала по Грегори – по его поцелуям и прикосновениям, по его дурманящим взглядам и чарующей улыбке. Ей так не хватало их разговоров, и вечеров, когда она сидела у его изголовья с книгой в руках. Никогда они не были настолько далеки друг от друга, даже в первые дни её пребывания в Карни-хаус.
В январе Ванессе исполнилось девятнадцать. И день её рождения сулил ей так много радостных надежд и ожиданий. С утра Роза внесла в её комнату несколько корзин белых и красных роз, наполнивших своим изысканным ароматом всю спальню. Когда девушка спускалась к обеду, на её лице сияла счастливая улыбка. Грегори очень сдержанно поздравил её, вручив подарок – белоснежную, кашемировую шаль. Он поцеловал Ванессу в щёку, едва коснувшись её губами, но этот поцелуй вызвал в душе такую бурю эмоций, что она не смогла сдержать выступивших на глазах слёз, которые незаметно смахнула салфеткой. После обеда приехал Виктор и до вечера они с доктором Карсоном не давали имениннице скучать, забавляя её интересными историями, игрой в фанты и бесчисленными комплиментами. В серых глазах Коулмана вновь горела страсть, когда он смотрел на неё. И Ванесса, пряча улыбку, замечала, что он слегка ревнует её к Эндрю. Все мысли самой девушки были лишь о лорде Грегори.
Утренние цветы и знаки внимания с его стороны окончательно растопили лёд в её сердце, и она простила его за грубые и злые слова. Ей безумно хотелось, чтобы всё стало как прежде, поэтому Ванесса решила наступить на горло собственной гордости, и едва часы пробили полночь, она набросила на плечи новую кашемировую шаль и бесшумно проскользнула в спальню лорда Грегори.